Поцелуй Спящего красавца

— Там точно было про Аньку? — не утерпела я и получила ещё один строгий взгляд от послушника.

— Не знаю, про кого там, но я переписал всё слово в слово. Без ошибок, к вашему сведению.

— А кто порвал пророчество? — спросил Брайер. — Карабасиха?

— Про это мне ничего не известно, — послушник покачал головой и развёл руками. — Теперь вы всё узнали — можете и уйти. Великому Тедериксу нужен покой.

— Шпиндель… — голос Тедерика был слабым, но мы все трое сразу услышали — я, Брайер и Лоренц.

— Я здесь, — Брайер снова повернулся к Тедерику и взял его за руку, присаживаясь на край кровати. — Ты знаешь, кто порвал пророчество? Где могут быть остальные части?

— Не… найдёшь… — прошептал Тедерик. — Улетели… по ветру… я не смог догнать…

— Улетели возле Запфельбурга? — продолжал допытываться Брайер. — А фея? Как ты понял, что это написала она?

— Да уж понял… — на губах Тедерика появилось подобие улыбки. — Кто ещё?..

— Он улыбается, — потрясённо сказал Лоренц. — Небеса милосердные! Впервые вижу, чтобы Великий Тедерикс улыбнулся… Надо сообщить магистру… — а сам не двинулся с места.

— Где мне её отыскать? — настойчиво повторил Брайер. — Я тебя простил, Тедерик, от души простил. И не стану мстить — клянусь Руатской Лимой! Но расскажи всё, что знаешь.

— Ты… такой… олух… — слова давались Тедерику с трудом, и мы затаили дыхание, чтобы ничего не пропустить. — Всегда был… таким… А я… я виноват перед тобой… я смалодушничал…

В час по чайной ложке. Я готова была сама потребовать, чтобы этот стовеликий Тедерикс говорил быстрее и по делу. Столько лет молчал, а разговорился только перед смертью!

— И теперь смалодушничал… — голос Тедерика становился всё тише. — Но она права… твоя фея, Шпиндель… Я — подлец и завистник… ещё и трус… Всё закольцовано… Всех нас наказала жизнь… А ты… — Тедерик привстал и вцепился в плечо Брайеру, заглядывая ему в глаза, — ты справишься, Шпиндель… Ты ведь не можешь любить всех… Всё закольцовано, жизнь накажет, дорогой Тедерикс…

— Он бредит, — прошептал послушник.

— Я с тобой, Тедерик, — Брайер обнял его, поглаживая по лысой голове. — Не волнуйся, всё уже позади. Просто скажи мне, где найти фею?

— Она… сама найдёт тебя… — Тедерик приник к Брайеру, и было странно, страшно и жалко видеть, как старик в поисках защиты прижимается к юноше, сияющему молодостью. — Вернись туда… в Запфельбург… там всё началось… там закончится… Она так сказала… Всё закольцовано, дорогой Тедерик… а Брайер — справится…

Он затих, а Брайер продолжал держать его в объятиях, укачивая, как младенца.

Прошла минута, другая, и Лоренц шумно вздохнул.

— Отпустите его, — попросил он тихо. — И уходите. Мне надо позвать магистра.

— Отстань, — глухо ответил Брайер, не отпуская Тедерика.

— По-моему, он умер, — сказала я, чувствуя, как предательски защипало в глазах.

Нет, на месте Брайера я бы никого не стала прощать. Но на то это был и Брайер — олух, легкомысленный олух. Только ему придёт в голову искать столетнюю фею, прощать друзей-предателей, защищать наследных принцев ценой собственной жизни, а нелепых попаданок — ценой своей… Но про собак можно было бы и не вспоминать. Момент совсем неподходящий.

И всё же, мне было жаль Тедерика. В отличие от Мертена, у него хотя бы оставались крохи совести. Молчал, конечно. Из трусости, из зависти. Но оказался не совсем пропащим.

Брайер осторожно уложил Тедерика на постель, и послушник тут же сунулся вперёд, поднеся к губам старика зеркальце. Потом посмотрел на зеркальную поверхность, снова вздохнул и сказал:

— Умер.

Брайер уткнулся лицом в ладони, пока послушник закрыл Тедерику глаза и поднял с пола оброненную книгу.

— Не надо грустить, — сказал он, помолчав. — Вы попрощались с ним. Простили его. Он умер спокойно, — потом достал из-за пояса белый платочек, отвернулся и энергично высморкался.

— Брайер, нам лучше уйти, — напомнила я.

Смотреть, как эти двое сейчас будут реветь, мне совсем не хотелось. Потому что я могла разреветься вместе с ними, а трое взрослых плачущих людей — это уже достойно мексиканского сериала. А у нас тут не мексиканский сериал. А вполне себе средневековый рыцарский роман. С возможным трагическим окончанием.

— Выход — налево, потом через три пролёта — направо, — подсказал нам Лоренц, не оглядываясь. — Там лестница.

— Я знаю, — ответил Брайер, поднимаясь.

Глаза у него блестели, и по щеке текла одинокая слезинка. Он вытер её рукавом и взял меня за руку.

— Пойдём, Марина.

Вот так сказал — пойдём, и я готова была идти за ним на край света. Беда с этими самовлюблёнными красавчиками. Умеют заползти в душу, и потом их оттуда не выковоришь. А они… да, всех полюбить они не могут.

— Я вас не видел, — бросил нам на прощанье послушник. — И… не позорьте память Великого Тедерика.

Он сказал — Тедерика, не Тедерикса. Тедериком великого колдуна называл только Брайер. С чего бы такая перемена? Но тут Брайер крепко сжал мою ладонь.

— Клянусь, что не скажу ни слова, — произнёс он и вывел меня из комнаты, прежде чем я смогла что-нибудь возразить.

18. Где всё началось