Поцелуй среди песчаных дюн

Она заново открывала для себя лицо, которое знала всю жизнь. Этой ночью оно казалось почти незнакомым. И это было объяснимо. Вчера Себ был другом на всю жизнь. Сегодня ночью — любовником.

Мила наклонилась и поцеловала его.

Она принимала душ. Себ проснулся и, сидя в кровати, читал какие-то имейлы в телефоне. Дверь смежной со спальней ванной была открыта, и Мила видела его из душа — очертания согнутого колена на фоне простыни, голый торс, золотистый в свете лампы. Хотя свет можно было уже выключить. Наступило утро.

Мила вскинула голову, зажмурившись и подставляя лицо под струю воды. Она не ушла, как собиралась, под покровом темноты. Да и Себ не просил ее уйти. Хотя, возможно, он лишь проявлял вежливость.

Она не знала, какие правила существуют на такие случаи. Как быть, если у тебя была связь на одну ночь с другом? Или с тем, кто когда-то был другом? Мила не знала, как теперь определить место Себа в своей жизни. «Бывший кто-то»? Бывший друг… бывший любовник. Да, так и было.

Помнится, недавно Себ спросил ее, как она будет защищаться. Вчера, когда Миле отчаянно захотелось его увидеть, она решила: это будет одна-единственная ночь.

Она могла справиться с последствиями одной ночи. Одна ночь не вселила бы надежды на будущее и несбыточные мечты. Мила была в безопасности: только в этот ограниченный промежуток времени она могла целовать Себа, исследовать его тело, спать с ним.

И это оказалось невероятным. Гораздо лучше, чем она могла себе представить. Таким восхитительным, что она не могла жалеть об этом.

Но вот наступило утро, и отведенное время закончилось. На первый план вышла реальность — она только что переспала с мужем лучшей подруги.

Мила понимала, что это было не совсем так. И Стеф с того света вряд ли ждала, что она останется верной юношескому обещанию. К тому же Мила не чувствовала угрызений совести.

Но в эту минуту потеря Стеф вдруг стала ощущаться особенно остро. Горло Милы сжало спазмом, и она повернулась под струей воды, наклоняя голову вперед. Поток заливал волосы, бросая их на глаза, но ей было все равно. К брызгам примешивались тихие слезы.

И тут перед ее затуманенным взором рядом с душем предстали ноги Себа. Она подняла взгляд и откинула пряди со лба.

— Ты в порядке? — спросил Себ.

Судя по его наготе, он собирался присоединиться к ней. В последний раз Мила видела Себа абсолютно голым — в свете дня — больше двадцати лет назад. Среди вращающегося оросителя и визжащего хохота.

Теперь он выглядел совсем иначе. У Себа была гора мускулов человека, занимающегося физической работой, а еще широкие плечи, мощные ноги, накачанные рельефные грудные мышцы и пресс.

Себ был великолепен, факт. Силен. Он загорел по линиям футболки и рабочих шорт, но это нисколько не портило его совершенства.

— Мила?

Она покачала головой.

— Тебе плохо? — всполошился Себ.

— Нет, — твердо ответила она. — Все в порядке. Давай я просто выйду. Душ — в твоем распоряжении.

Он моргнул, явно растерявшись.

Мила посторонилась, оставив воду течь, чтобы Себ мог сразу встать под теплую струю. Мила старательно держалась на расстоянии, осознавая, что одно прикосновение к нему погубит всю ее решимость.

Чувствуя на себе его неотрывный взгляд, Мила схватила мягкое полотенце и вытерлась. Она вдруг ясно осознала, что стоит перед Себом обнаженной. А вдруг он тоже размышлял, как изменилось ее тело? Или вспоминал другую девочку, которая с воплями бегала под струями оросителя много лет назад?

И тут на Милу навалилось все разом.

Ее горе. Стеф. Эта ночь. Себ.

Медлить дальше не стоило. Она должна была уйти. И больше здесь не появляться.

На кухне Мила набросала записку на обороте меню с доставляемыми на дом блюдами. Себ и не заметил ее уход. Или гораздо лучше знал, как полагается вести себя на следующее утро.

Да и какая разница? Ведь Мила выразилась предельно ясно: «Я просто хочу сегодняшнюю ночь».

И эта ночь закончилась.

Глава 10

Каждую неделю Себ ужинал в компании родителей.

Обычно в каком-нибудь хорошем ресторане — его мама была гурманом и получала колоссальное удовольствие, разделяя любимую еду со своим «любимым ребенком». Он был еще и ее единственным ребенком, что только усиливало сентиментальные чувства. За те месяцы, что прошли с его возвращения в Перт, Себ ни разу не поужинал в доме родителей. Если честно, он их почти не навещал. Намеренно. И это не ускользнуло от их внимания.

Они ничего не говорили, проявляя понимание, но мама время от времени приглашала его в гости. Никогда не давила, никогда не расспрашивала о причинах его отказов, но все-таки продолжала звать.

На этой неделе мама, Моника, пригласила его домой на воскресный обед. Каково же было ее удивление, когда Себ принял приглашение!

Он припарковал машину перед гаражом на четыре автомобиля, расположенным сбоку от гигантского дома его родителей. В свое время это был дом мечты его папы и мамы — Себ до сих пор помнил радостное волнение дня, когда они переехали сюда, как родители бегали осматривать комнаты, взбудораженные не меньше его, ребенка.