Потусторонний друг. История любви Льва Шестова и Варвары Малахиевой-Мирович в письмах и документах

Вам кажется, Вава, что довольно?! Вы еще не знаете, чем измеряется это “нужно”. Но, не огорчайтесь, Вава – еще будет и праздник на нашей улице. Если бы Вы только пока Куно Фишера[294] бросили! Ведь моя лучшая надежда – это будущая полемика с Куно Фишером и всей философской компанией. И в этой статье я начал с того, что философом не может быть ученый. Гейне говорит, что Кант отрубил голову Богу. – И он же продолжает, что об истории жизни К<анта> ничего нельзя сказать, ибо у него ни истории, ни жизни не было. Поймите, Вава! Человек не имевший ни истории, ни жизни судит и осуждает Бога и жизнь которой он не знал! Гейне злодей. Ему все равно, как он погубит Бога: он еще не знает, к чему его самого это приведет. И у Канта нет ни одного слова правды во всех его сочинениях. Все иностранные его слова, вся ученая архитектоника это лишь украшение грубой неправды. Я еще в прошлом году ссорился с Работниковым за Канта. Но тогда я себе не доверял. А теперь я много думал и могу твердо сказать Вам: бросьте Канта, как сказал бы Вам: бросьте кабалистические книги, если бы ими занимались. Гейне, Шиллер, Шекспир, Гёте, Байрон, Пушкин, Лермонтов, Толстой, Гоголь, Белинский, даже В. Малафеева – вот учителя, вот философы. Понимаете, дорогая Вава. Нитше – иное дело. Он говорит тоже неправду – ибо повторяет за наукой почти все ее нелепости, вернее одну большую о следствии и причине. Но “Art” т. е. манера говорить эту неправду заключает в себе столько поучительного, что только о нем и думаешь. Вот строчка: “о солнце! Ты, спокойное око, без зависти глядящее даже и на величайшее счастье”. Видите правду и неправду? Зачем без зависти глядеть на величайшее счастье? Завидуй великому счастью – хотя бы Ромео и Юлии, Фидия, Рафаэля. Счастье нужно желать себе, солнце же не знает желаний и неизменно тысячи лет совершает свой обычный путь. Но, вместе с тем, в этой фразе Вы видите, что Нитше принужден безвыходностью положения своего так говорить. Он думает, что навсегда отнято у него счастье и только презрением остается ответить своему горю. Но тут и ошибка, Вава. Безвыходности – нет. Все лучшее, существующее в мире – дано будет каждому человеку. Суббота – для человека, а не человек для субботы. Все это у Нитше видно, если уметь под строчками читать его настроения и мысли. А его только так и нужно читать: угадывая по содержанию написанного – источник т. е. душу писавшего.

Я опять в литературу ударился! Скверная привычка. Я немножко одичал теперь. Уже два месяца (с тех пор как я покинул Париж) я живу совершенным затворником. У меня ни одного знакомого нет и думаю я лишь об одном: о Шекспире! Так что я сейчас на него всякий разговор свожу и мне страшно, если другой не понимает, что только это – верно.

Напишите мне подробно о Водовозовской[295] газете. Когда она начинает выходить и где? Ежедневно или еженедельно? Кто сотрудники? Вернее, лит. обзор.<еватель> – Николаев? Отчего Вы не хотите у него работать? Найдется, ли там, что нибудь для меня и Работнин.<икова>? Это очень важно. Со статьей еще что выйдет, а нужно зарабатывать деньги, ибо терпению родителей может наступить конец. Пока я болен, они, конечно, на все готовы. Но, если я выздоровею, мне, верно, будет тяжело брать у них деньги. И Раб<отников> нуждается. Моис. Сол. и С.М. тоже принимают участие в ней? Вообще, что они поделывают. Я уже целую вечность не имею известия о них.

Посылаю Вам немного денег. Пока, больше нет. Если будут, вышлю еще.

Ну, до свидания, дорогая Вава. Не падайте духом, не унывайте. Авось будет лучше, чем было. А, если не будет лучше – то нужно хоть самим лучше стать, чтоб работа судьбы даром не пропала. Вы не чувствуете, как над Вами хлопочут ее заботливые слуги? Это они выковывают нового человека, а не крадут счастье и радости Ваши, как у Метерлинка. Видите, есть многое, что не снилось учености Горацио. Крепко жму Вашу руку. Ваш ЛШ.

21. Лев Шварцман (Шестов) – Варваре Малафеевой (Малахиевой-Мирович)

[Середина декабря 1896]

[Берлин – Киев]

Фрагмент письма.

Вверху страницы:

Лескова я не читал.