Потусторонним вход воспрещён

Мать подбежала, схватила ребенка за руку и потянула за собой, а девочка вдруг зажмурилась, покраснела и расплакалась. Дух расхохотался.

Вольдемар отвел глаза.

Наконец пространство в центре зала вновь опустело. Все желающие проехать синюю ветку до северной окраины уже разбрелись. В центр к вечеру стремились лишь единицы.

Поезд обиженно хлопнул дверьми и, дернувшись, громко ухнул и укатил на конечную. А одинокий человек в сером пальто и небрежно наброшенном на плечи шарфе остался.

Вышел из-за колонны. Вгляделся в невидимый барьер, перехватил удобнее трость с крупным серебристым набалдашником в виде звериной головы и шагнул вперед.

Заслон пропустил его беспрепятственно, точно своего. Вольдемар встрепенулся, кинул быстрый взгляд на Мастера кукол, но Дух остался невозмутим. Лишь не спеша обернулся, по-простецки сунув руки в карманы куртки, — будто парень, поджидавший во дворе приятеля.

Незнакомец тем временем вошел в круг света, и Вольдемар увидел его лицо с насмешливым прищуром, ухоженной седой бородкой и тонкими морщинами в уголках рта.

За гостем семенило существо: тощий потусторонний зверек с треугольной мордой, настолько тонкий, что напоминал засохшую ветку или разновидность крупного богомола.

— Привязался, черт! От самой лаборатории. Кыш!

Незнакомец шуганул существо тростью. Зверек отпрянул к ногам Вольдемара. Тот почувствовал резкий укол неприязни и животного страха — как еще совсем недавно в переулке при встрече с Духом. Он переступил в сторону, пряча Потустороннего за собой. И услышал надменный смешок.

— Какая удивительная солидарность к своему. Кажется, мы раньше не встречались, так? — спросил пришелец. Вольдемар хмуро промолчал.

От визитера веяло опасной силой, скрытой за обманчивой простотой и даже немощью пожилого смертного тела.

— Мы договаривались о встрече. У меня есть к вам всем предложение. — Эхо подхватило голос и разнесло его под низкими сводами зала. — Впрочем, не будем попирать приличия. — Человек шаркнул ногой, стукнул об пол тростью. — Гусев Глеб Борисович, — представился он Вольдемару, скользнул по нему цепким взглядом и безошибочно повернулся к Духу. — К вашим услугам.

ГЛАВА 20 Суть вещей

Nitimur in altius! [94]

Девиз семейства Пелей

Часть 1. Станция «Проспект Просвещения».

Вольдемар Темников

— У меня к вам предложение, от которого невозможно отказаться, — сообщил Гусев.

Память подкинула Вольдемару горстку некогда услышанных фактов: Гусев Глеб Борисович — Хранитель и директор Русского музея, бывший руководитель НИИ ГИИС, то ли ушедший сам, то ли подставленный кем-то из так называемых коллег.

Вот как, значит… Чем Перепутье не шутит. Теперь один из главных представителей Института идет на соглашения с заклятыми врагами и предлагает им сделки.

— Предложение? Невозможно отказаться? — эхом отозвался Мастер. — Ты сбрендил.

Человеческая память, ушедшая вслед за душой прежнего владельца, не могла подкинуть ему подсказку, поэтому отсылку к известному кинофильму Дух не считал.

Гусев, однако, не смутился. Махнул рукой на манекенов:

— Я наслышан о ваших увлечениях куклами. Чудесные экземпляры. Вам бы в «Эрарте» выставляться, честное слово. Сочетание различных фактур и материалов с тончайшими заводными механизмами. Плюс ко всему такое открытое очеловечивание. Я бы даже сказал, «голое». — Хранитель изобразил круговое движение возле живота, намекая на внутренние органы медицинских моделей. — А впрочем, на себе не показывают.

— Еще одно слово, — пророкотал Дух, — и я продемонстрирую вам кишки воочию.

Человек усмехнулся — без боязни, словно говоря: «Ладно, неудачная шутка», — и лукаво сощурился. Снова бросил взгляд на неподвижный кукольный строй, потом на Вольдемара. Задумчиво пощипал бороду.

— Отдельные части Ключа-от-каждый-двери могут не только переносить Душу в другое Тело, даже неживое, но и менять Душу и Дух местами. А также давать Духу Тело. На такое был способен ключ, который мы утратили. Его физическое воплощение, я имею в виду. Пель как чуть ли не единственный в своем роде выдающийся алхимик узнал многое. А большие знания невольно вызывают желание поиграть с окружающими. Я бы удивился, если бы его ключи оказались вещью без подковырки.

— Зачем ты говоришь мне это? Я все знаю.

Гусев проигнорировал слова Духа.

Хранитель взмахнул рукой, и между ним и Духом из ниоткуда материализовался изящный столик-тренога. Мужчина вытащил из внутреннего кармана пальто сложенные газетные листы и небрежно кинул на столешницу.

Даже издалека Вольдемар различил обведенные в круги печатные цифры.

— Но, как я сообщал прежде, у меня есть вещь, которая вас заинтересует.

— Что это? — бесстрастным тоном произнес Мастер кукол.

— Ключ, — ткнул Гусев в выделенные на листе цифры. — Настоящие ключи, спрятанные балериной Кшесинской и императором Николаем. Они нашли их.

— Кто?

— Двое влюбленных. Точнее, один из них. Что, впрочем, не отменяет его роли.

— И что? Мне теперь станцевать? — ухмыльнулся Дух.