Поўны збор твораў у чатырнаццаці тамах. Том 9

Волошин ждал, и в беспорядочных звуках угасавшего боя он не сразу услышал то, что, наверное, раньше его уловил Гутман. Комбат перехватил направленный на Самохина многозначительный взгляд ординарца, его чуткую настороженность в глазах, и тогда вдруг услыхал сам.

С высоты слабенько, как из-за дальнего пригорка, простучало раз и второй и заглохло. Потом еще простучало. Стреляли из автомата. Но эти звуки…

— Наш ПШ!.. — сказал не очень уверенно Гутман. Комбат резко повернулся к Самохину.

— Нагорный вернулся?

— Ну да! Нагорный вернется! Он вон куда выскочил… Волошин лихорадочно зашарил по склону высоты биноклем.

«Неужели Нагорный ворвался в траншею? — с радостью и страхом спросил себя он. — Но тогда что ж! Тогда сержант там обречен и погибнет, пока мы будем сидеть на исходной позиции?»

Но склон был пуст, разрытый снарядами его верх чернел пыльными пятнами, бруствер траншеи был разворочен до бурой глины, немцев там не было видно. Очереди тоже как будто заглохли…

«Может, все это показалось? — успокаивал свою совесть Волошин, — Может, стреляли немцы? Нет, я же сам слышал треск нашего ПШ, и Нагорного нет в роте… Неужели он сейчас вот погиб и это была последняя очередь его автомата?.. А остальные? Что с ними?»

Волошин обвел взглядом лица командиров в траншее, но лица эти были мрачно-спокойными…

— Товарищ капитан! — услышал комбат тревожно-предупреждающий голос ординарца.

Волошин оглянулся.

В сбегавшей к болоту гривке кустарника с пригорка вниз пробиралась группа людей, и в первом из них, в накинутой поверх шинели палатке, Волошин сразу узнал командира полка.

— Гутман, — окликнул он ординарца. — Бегом в девятую, взять сведения о потерях!

Гутман убежал, а в траншее стало тесно от набившихся людей. Командир полка прибыл сюда со всей своей свитой: адъютантом, ординарцем, заместителем по политчасти майором Миненко; сюда же прибежал и Маркин и двое проверяющих из штаба полка, все время атаки пребывающих на КП батальона.

Волошин, отстранив к стенке начхима, торопливо протиснулся навстречу командиру полка.

— Товарищ майор, атака не удалась, батальон отошел…

— Кто разрешил? — резко перебил его Гунько.

— Не было связи. Немецкая артиллерия…

— Кто разрешил? — жестче оборвал его командир полка.

В траншее сделалось тихо. Предчувствуя скандал, все напряженно рассматривали комья земли на бруствере.

— Я же вам объясняю, — повысил голос Волошин.

— Кто разрешил отойти? Вы получили приказ на атаку?

— Я получил приказ на атаку, но мне не хватило времени разведать высоту, товарищ майор. А там оказалось более восьми пулеметов. К тому же батальон попал под огонь бризантных и потерял треть состава…

— Я спрашиваю, — тише и оттого еще более зловеще повторил свой вопрос Гунько. — Я спрашиваю, кто разрешил вам отвести батальон на исходный рубеж?

Волошин замолк. Он понял, что его ответ не интересует Гунько.

— Кто разрешил отойти?

Стоящий за командиром полка, одетый в новенький полушубок майор Миненко, заметил язвительно:

— Похоже, он первый день командует батальоном. И не понимает, что прежде чем принять такое решение, следует посоветоваться.

Сохраняемое до этого спокойствие комбата разлетелось вдребезги.

— Я не первый день командую батальоном и знаю, что следует. Но одного знания недостаточно. Чтобы доложить, надобна связь, а ее…

— А кто же должен заботиться о связи? — ядовито произнес командир полка.

— В данном случае ваш штаб, товарищ майор. Согласно новому боевому уставу связь в частях организуется сверху вниз и справа налево.

— Грамотный! — невозмутимо сказал командир полка своему заместителю, кивнув в сторону комбата. — Грамотный. А почему не взята высота?

— Я объяснил почему. Не подавив огневых средств, я не могу губить людей в бесплодной атаке…

— Ага, жалеешь людей! — подхватил тут же Гунько. — Жалостливый! Ты слышишь, Миненко? Ему людей жалко. На приказ ему наплевать, его одолела жалость. Вы слышали? — обращался майор ко всем, кто находился в траншее. Но все угнетенно молчали. — Может, ты еще и себя пожалеешь?

— Я себя не жалею. Но бойцов — да. И понапрасну губить батальон не стану, — четко произнес комбат, подумав, что теперь уже терять ему нечего.

— Вот как? — удивился майор. — Тогда я тебя отстраняю. Я тебя отстраняю от командования!.. Ты понял?

— Я понял, — мало что понимая, спокойно ответил Волошин и, чтобы не пошатнуться от охватившей его странной расслабленности, прислонился к стенке траншеи.

Командир полка тем временем окинул взглядом командиров в траншее.

— Лейтенант Маркин!

— Я вас слушаю, — отозвался издали начальник штаба.

— Командуйте батальоном.

— Есть! — не очень уверенно ответил Маркин.

— Навести в батальоне порядок и атаковать высоту. К тринадцати ноль-ноль доложить о взятии! Ясно?

— Ясно, — заметно упавшим голосом выдавил Маркин и Волошин подался от стенки.

— Каким образом он ее возьмет к тринадцати? — бесцеремонно заговорил он. — Вон на соседней немцы. Они бьют батальону во фланг и спину. Сначала надо взять высоту «Малую»…