Повелитель

Дойдя до захоронений Чуковских, здесь, на лавочке, достали и разложили припасы: несколько бутылок вина, коньяк, яблоки, помидоры и сыр. Лучше всех подготовилась жена Ларичева, у заботливой Юли в рюкзаке оказалось несколько контейнеров бутербродов с колбасой, рыбой и салом. Кроме того, Юля принесла соленые огурцы и несколько апельсинов. «Закуска “Зимняя”!» – объявила она.

Выпивая, друзья беседовали с Корнеем Ивановичем. Надя поинтересовалась, не скучно ли классику здесь, а Марина сообщила, что современные литераторы почти такие же, как и в его время. Рядом с могилой шевелил ветками куст с красными ягодами, наверху деревья соприкасались тонкими кронами, изредка какая-то птица перелетала с ветки на ветку. Снежный воздух сплетался с дыханием и растворялся в зимнем небе невидимыми легкими облачками.

– Как тебе Новый год в Булгаковском? – спросила Марина у Юли.

В Доме-музее Булгакова поэтические вечера проходили в литературном салоне, которым заведовал поэт Артур Кадашов. В Булгаковском доме Новый год отмечали литературно-поэтическим капустником. Писатели играли в спектакле, читали стихи, пели песни, в общем, развлекались, как могли. Происходило все в большом нижнем зале со сценой. Зал был хорош тем, что, помимо сцены и зрительных мест, вдоль него проходил длинный коридор с лестницами, ведущими наверх. Там можно было общаться, не мешая выступающим, попивая коньяк, предусмотрительно припасенным каким-нибудь поэтом. Иногда зрители выходили в коридор из зала с красными креслами, где шло какое-то выступление, чтобы поприветствовать старых знакомых, обсудить последние новости и вернуться обратно.

– Ой, девочки, вы такие молодцы! – заулыбалась Юля. – Это прям праздник какой-то! Очень смешно было! И вы такие красивые! И банкет прекрасный, там такие разговоры у вас, про журналы, публикации… Эх, жаль, я только диссертацию написала! А если бы могла стихи… Или прозу…

Юля поддела серым носком ботинка снег и подбросила вверх.

– Да не дай бог! – обнял жену Ларичев. – В моем доме – никаких поэтов. Кроме меня.

– А прозаиков?

– Прозаиков тем более. И вообще, чем ты недовольна? У тебя прекрасная, благородная профессия, ты возвращаешь предметам жизнь.

– Да я довольна!

– Вот и хорошо.

– А я как прочитала, нормально? – спросила Марина у Нади.

– Да отлично все, а почему ты сомневаешься?

– Потому что Надя с Маришей почти залпом уговорили две бутылки шампанского в гримерке, пока остальные репетировали, – подключился к разговору Поль.

– Во-первых, не две, а полторы. И вовсе не залпом. А во-вторых…

– А во-вторых, это был не чистый спирт, а всего лишь шампанское!

– Вот именно! Да и зачем нам репетировать? Мы же в хоре не пели, а свой текст знаем.

– А вы читали пост про новый журнал? У Шабанского. – спросила Марина.

– Ой, ну он графоман твой Шабанский, – сморщился Ларичев.

– И вовсе нет!

Марине стихи Олега Шабанского нравились, но Наде они казались литературной фальсификацией, вроде бы и сделано все гладко, придраться не к чему, но и восхититься тоже нельзя.

– Ну не знаю. Их уже несколько, новых журналов появилось, – сказала Надя. – Знаете, у меня такое ощущение, что сейчас возникает какая-то новая активность, насыщение. Молодые писатели будто бы долго жили в полудреме, а сейчас проснулись и давай создавать журналы и проекты. К тому же если в начале двадцатого века, когда замысливали издание, сразу нужно было думать, а кто будет спонсором, чтобы были деньги на печать. А сейчас можно обойтись интернетом. А это и неплохо. Поль, нальешь мне? – она протянула Аполлону стаканчик.

– А вы знаете, что у Шабанского спонсор как раз есть, – ответил он, после того, как разлил оставшееся вино. – Потому журнал и в печатном виде выходит, а еще Олег хочет на этой базе фестиваль сделать…

– Международный, небось?

– Само собой. Венеция там, Париж…

– Эх, зря мы Шабанского с собой не взяли, – пошутил Ларичев. – А вообще я считаю, новые журналы – это хорошо. А то вот старые начнут умирать, где печататься будем?

– А я вообще считаю, что ничего этого не нужно, – заявил Виноградов.

– Тебе сейчас, конечно, ничего не нужно, – хмыкнул Антон, глядя, как друг обнимает Настю.

– Да нужен нам кто-то, мы сами сделаем, – решила Надя. – И без спонсора! Учредим премию имени… имени кого? Нужен же кто-то мертвый?

– Да тут их полно! – отозвался Поль. – И один из них совсем рядом. Хотя премия Чуковского уже есть.

– Да, лучше другого, – согласилась Надя. – И потом, я недавно читала его дневники, ну какое занудство! Нельзя же так.

Она поставила пустой стаканчик на ледяную скамейку.

– Вот когда читала Достоевского, или Чехова – не оторваться. А у Корнея Ивановича, уж простите меня, ужасная скука, текст словно неопасное, но не очень приятное болотце, из которого хочется выбраться. Так что давайте премию имени кого-то другого.

– Ты смотри! – Поль поднял указательный палец вверх. – Чуковский все слышал. Чего доброго, захочет отомстить!

– Но ты же меня спасешь? По старой дружбе?

– Спасу, куда ж я денусь.