Повелитель

Когда открытое вино закончилось, они попрощались, и немного побродив вокруг, поднялись на холм, к могиле Пастернака. И снова пошли тосты и разговоры, кроме того, поэты решили почитать Борису Леонидовичу его стихи.

– Ему же тут, наверное, одиноко, – заметила Марина.

– А они все здесь, жена, сыновья, вот там, где вы стоите, – мимо проходили двое мужчин, и один произнес это, глядя ей под ноги. – А мы Ивинскую ищем, – продолжил он, когда Марина осторожно перешла на другое место. – Розовое надгробие, не видали?..

Руслан загорелся идеей отыскать могилу Ольги Всеволодовны, и еще около часа друзья бродили по кладбищу, забираясь в непролазные тупики, но безуспешно. Начинались сумерки, и Надя предложила дойти до дома-музея Пастернака. Они перешли по мостику реку, чья темная вода, казавшаяся зеленоватой, текла вдоль снежных берегов. На другой стороне оказалась улица с современными особняками. Напрямую пройти не получилось – проход был перегорожен чьим-то участком. Пришлось возвращаться. Когда Надя увидела ворота Дома творчества, то опять вспомнила долгие разговоры, запах столовой, длинные ночи, зимний воздух и сосны, раскачивающиеся и вздыхающие где-то там, наверху. Хотя вспоминать сосны не было нужно – она видела их сейчас, и деревья казались точно такими же, что и тогда.

Друзья подошли к музею, когда небо начало густеть сумерками. Надя была рада попасть в теплое помещение, она немного замерзла, и потому ей хотелось подольше побыть в этих комнатах, рассматривая обстановку, фотографии и особенно – книги. Поль сразу подошел к книжному шкафу и вытащил светло-зеленый томик в потрепанной обложке. Открыв книгу наугад, он жадно прилип к странице, медленно проводя рукой по затылку.

– Поль, ты не в библиотеке, положи, нас сейчас выгонят! – зашептала ему Марина.

– Не выгонят, – ответил Аполлон и перевернул страницу.

– Ну и как знаешь! Если что, я не с тобой! – она прошла в другой угол комнаты, где висела одежда Пастернака.

– Словно хозяин дома вышел, но скоро вернется, сядет за письменный стол и продолжит работу… – задумчиво сказала Юля, рассматривая серое пальто, висящее на деревянной вешалке.

– Все так выйдем, – подошел к ней Антон. – Но не у всех дом станет музеем.

– А ты бы, конечно, хотел, чтобы твоя квартира стала мемориальной? – обернулся Руслан.

– А ты бы нет?

– А мне как-то все равно.

– Понятно все с тобой. Ладно, я на воздух пошел.

– Ты курить? Я тоже, – сказала Надя, которая успела согреться, и теперь ей казалось, что в комнатах душно.

Спускаясь со второго этажа следом за Антоном, она вдруг, поскользнувшись, начала падать с лестницы и неожиданно съехала до самого низа. «Все падения так и происходят – внезапно и непредвиденно». – подумала она, сидя на полу. «Я в порядке», – Надя поспешила успокоить бросившихся к ней на помощь перепуганных музейных бабушек.

– Мощный заезд, а? Не обошлось без Чуковского, – обиженно сказала она Антону, помогавшему ей подняться.

– А не надо было ругать его дневники возле могилы!

– Надь, ты жива? – сверху крикнула Марина.

– Нормально, просто бахилы скользкие.

После музея друзья спустились к роднику. Там, под шум воды, допили оставшееся вино. Совсем стемнело, и вдоль улиц поселка зажглись фонари. Мирное журчание иногда прерывал отдаленный собачий лай.

Уже в электричке Надя почувствовала, что очень устала. Через несколько станций Марина заснула у Поля на плече. Он всю дорогу до Москвы сидел, повернувшись к окну, словно хотел увидеть там что-то важное. Юля с Настей рассматривали фотографии на маленьком экране фотоаппарата. В электричке было довольно безлюдно, и Антон с Русланом, не прячась, распивали водку, добытую в околостанционном магазинчике. Надя тоже отпила из бутылки и закрыла глаза. Она представляла, что вместе с ними в Москву едут снежный свет, красные ягоды, сосны, река и журчание родника.

35. На бульваре

Надя поднялась и стряхнула снег с колен. Может, ей просто пора повзрослеть, и нет там, внизу, подо льдом Патриаршего пруда никаких невиданных рыб, а уж тем более – слов о любви. Сегодня был один из тех дней, когда казалось, нет никакого будущего, лишь настоящее – серое, непонятно зачем и куда текущее, словно все лучшее уже с ней случилось и впереди лишь старость и смерть. Прошедшие новогодние праздники только усилили это ощущение, и ничто не могло его развеять. У Нади только что вышла первая книга, на работе обещали прибавление зарплаты, встречи с друзьями не давали скучать, но пустота, растущая внутри, незаметно разрослась и затопила собой весь мир. Наде казалось – она находится на дне огромной стеклянной банки, всех оттуда видит, но не может позвать на помощь, потому что ее слова не услышат…