Повелитель Норика. Гибель Астура

Причиной конфликтуса явились, конечно же, не расхождения во взглядах на цену товара, как это потом пытались представить поселенцы, ибо за мешок репы никто из варваров даже не подумает обнажить оружие.

Немногим ранее имело место похищение молодой девушки, варварянки. Она исчезла прямо из родного вихса. Собственно говоря, это не было похищением в полном смысле, ибо девушку, прельстив красивыми речами о Боге и любви, оригении увели из дома в свою общину вполне добровольно.

Эти странные последователи Христа упорно распространяли свою религию не только в Астурисе. Они свободно ходили с проповедями и по окрестным варварским гардам – благо, народы севера совершенно терпимы ко всяческим верованиям и культам.

В общем, конфликтус случился, обнажились мечи. В ходе ссоры получил ранение один из оригенистов, пожилой же варвар-арья скончался от удара гладием*(гладий – короткий римский меч) в грудь. Северяне, а их на торжище было большинство, схватились за свои скрамасаксы*(большой, до 70 см длины лезвия, нож).

И всё закончилось бы плачевно, ибо варвары уже ринулись к городским вратам, преследуя бегущих общинников, не появись на торгу старшина оригениев. Синьор их не был трусом, в этом надо отдать ему должное. Он не побоялся встать на пути у распалённой убийством своего соплеменника толпы, преградив преследователям путь.

Варвары в запале хотели его просто-напросто растоптать, однако у них ничего не получилось. Между старшиной оригениев и толпой преследователей ударила молния, моментально остудив чересчур горячие головы. Синьор оригениан, дабы исчерпать причину конфликтуса, а так же во избежание мести со стороны родственников убитого, чудесным способом оживил его – кстати, погибший являлся отцом похищенной девушки.

Правда, слышал я потом от своих родственников-варваров, что сие оживление не оказалось воскрешением в полном смысле слова. То есть, оригенианин поднял мёртвого, но не оживил его. Поднятый стал вурд-а-ликом*(готск. вурд – слово, лик – неживая плоть, труп; говорящий труп), упиром. Впоследствии он принёс немало горя своим родственникам.

Естественно, что все эти истории очень не нравилось нашему предстоятелю – он прямо с амвона назвал оригенистов порождениями дьявола. Патре пытался предпринять хоть какие-то меры против сих еретиков: каждую службу поминал их недобрым словом, неоднократно жаловался на недостойное поведение оригениан в местную курию, и даже однажды съездил в Лавриак, на аудиенцию к епископу – однако все старания его не увенчались успехом.

А следующей весной случилась беда. Белинда, единственная моя отрада, навсегда покинула этот мир!

Голос привратника задрожал – он умолк, прикрыв лицо руками. Северин, не утирая слёз, что обильно потекли из очей его, обнял старика совсем по-братски.

– Она в раю с мамой, среди ангелов. Верь мне, брат мой! Твоей Белинде там хорошо.

Привратник долго рыдал, уткнувшись в грубую ткань ветхой рясы Божьего человека. И – странное дело – многолетняя боль, терзавшая его душу изо дня в день, постепенно отходила. Отпускала, точно насытившийся зверь. Может быть, мятущаяся душа старика обретала, наконец-то, покой?

Обтерев слёзы и высморкавшись, привратник продолжил своё повествование:

– Девочка пропала сразу после полуденной службы, в один из тёплых весенних дней. Никто не видел, как она исчезла. Просто потерялась, как сквозь землю провалилась. А спустя два дня её нашли мёртвой. Случайно обнаружили рыбаки в зарослях прибрежного рауса, неподалёку от владений новых колонистов.

Тело Белинды было исколото ножом, но как-то…, странно, что ли? Множество неглубоких порезов испещряло её тело. Но они были не смертельны, эти порезы. Бедная девочка умерла от потери крови.

Как в мОрочном тумане, вспоминаются мне те страшные минуты. Я поднял Белинду на руки и, крепко прижимая к себе, понёс домой, прочь от страшного места. Широко раскрытые очи её смотрели мимо меня, а сжатые кулачки прижимались к груди.

Дома, бережно уложив тело на ложе, я попытался разжать окоченевшие пальцы. Не без труда, но это мне удалось. Кулачок Белинды сжимал золотого крокодилуса, держащего в своей пасти солнце.

Обрывки шнурка указывали на то, что вещица эта, возможно, была сорвана с шеи убийцы. Сие предположение высказал патре, неотлучно сопровождавший меня повсюду в те, самые страшные мгновения моей жизни.

Префекту, расследовавшему смерть Белинды, мы ничего не сказали об этой находке. Он открыто симпатизировал оригенианам и, по слухам, уже был ими уже оглашён. Весь ход дальнейших событий показал нашу правоту.

Я обезумел от горя. Несколько раз твой собеседник, Северин, пытался наложить на себя руки, но, стараниями предстоятеля, сего смертного греха я всё-таки избежал.

Конечно, патре сразу же обвинил в этом жестоком убийстве новых «христиан». Полагаю, он имел на то основания. Предстоятель даже попытался собрать вокруг себя решительных людей, дабы раз и навсегда разобраться со служителями Сатаны, однако у него ничего не получилось. Астур не кишит храбрецами.