Повелитель сновидений

Дорогая Ханна,

Бран теперь весом почти с меня, хотя до сих пор всего лишь неуклюжий щенок. Я нарисовал его. Когда он вырастет, то сравняется с лошадью. У вас ведь есть лошади? Единороги чуть меньше размером, но, кажется, в мире смертных нет единорогов. Еще я добавил изображения Спэта, Сникера и Гримбла. Гримбл – маленький чертенок, а Спэт и Сникер – гоблины. На прошлой неделе мы с Гримблом разыграли отца, и мне серьезно влетело. Мне крайне стыдно в этом сознаться, но честность между друзьями очень важна.

Мы ведь друзья? Я не получил от тебя ни одного письма. Знаю, меня не должно это печалить, так как ты ничего не можешь поделать, но все же иногда притворяюсь, что читаю ответы. Кара сообщил, что запрет на пронос вещей из твоего мира в наш касается и твоих писем, так что он не может предложить тебе свои услуги. Несмотря на это, я надеюсь, что ты не будешь возражать, если я продолжу присылать тебе сообщения.

Твой друг,

Кадеирн.

Ханна почувствовала, как ее сердце затрепетало от странной смеси благородной архаичности и детской непосредственности, наполнявшей письма.

«Он действительно изъясняется, как принц», – подумала она. Может, это все-таки не шутка. И вообще, кто такой Кара?

Заинтригованная девочка писала ответ на каждое послание и аккуратно складывала в верхний ящик стола вместе с самими письмами. Примерно раз в неделю, когда она не видела, появлялись новые конверты. Иногда они оказывались подсунутыми под дверь спальни, а временами она находила новое послание на столе прислоненным к ее постоянно меняющейся кипе книг.

Однако спустя три месяца письма перестали приходить.

Каждое утро охваченная любопытством Ханна тщетно надеялась обнаружить очередное послание. К ужасу мамы она перевернула вверх дном всю комнату в бесплодных поисках.

– Что ты ищешь?

– Ничего. Письмо. Оно должно быть здесь, но его нет.

– Как оно выглядит?

– Как письмо, мам. Ничего. Я сама его поищу.

– Может, тебе помочь?

– Не надо, но все равно спасибо.

Мама все равно принялась помогать дочери, переворачивая все предметы в комнате, заглядывая под книги и за стол. Ночью Ханна расплакалась. Ее друг исчез. Может, его никогда и не существовало, хотя письма в столе доказывали обратное. Вероятно, они служили свидетельством розыгрыша, но это было хоть что-то.

Через шесть недель, когда девочка вернулась после выходных от бабушки, конверт кремового цвета сразу бросился ей в глаза. Она едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от волнения, немедленно бросила рюкзак и развернула лист бумаги.