Повелитель света

Раздвижной пол объяснял таинственное исчезновение англефорского петуха. В то время как люк открылся, для того чтобы щипцы-секатор смогли срезать петуха с колокольни, настоящий петух, уже похищенный, пришел в волнение, и отверстие позволило пожилой даме услышать его испуганные крики. Из этого же люка выпал на гору Коломбье и карлик из Руфьё, в ту самую секунду, когда корзина проплывала мимо несчастного репортера-фотографа. Некая, так и оставшаяся необъяснимой причина не позволила сарванам подобрать свою добычу: по всей видимости, внезапное появление более стоящей жертвы.

Однако оставалось еще проникнуть в переднюю часть аэроскафа, из которой и доносился скрежет. Сколь ни был велик интерес к только что открытым механизмам, когда господин Летелье объявил, что пришло время взять последний форт, в котором окопались таинственные существа, о прочих развлечениях все тотчас же забыли.

Астроном запретил пробивать крышку этой части аэроскафа из опасения, как бы тела невидимых матросов не взмыли в небо, как первое. Пока что никакие из ощупанных предметов не походили на трупы, так что сомневаться не приходилось: все моряки укрылись в переднем отсеке, в лучшей части подвоздушного судна, оставив позади одного из своих товарищей. Что это было: самопожертвование, наказание, несчастный случай или же непредвиденное обстоятельство? Этого мы так никогда и не узнаем.

Буравчики, нанизанные на гибкие тросы, проделали вентиляционные дыры в шлюзовых затворах носовой части.

В верхних отсеках еще оставался вакуум. В остальные удалось попасть через двери из мягкого металла, которые скручивались, наподобие жалюзи.

Вереница небольших клетушек внизу… Господин Летелье и герцог д’Аньес, согнувшись пополам, медленно продвигались вперед… С вибрирующим от гулких ударов сердцем они добрались до лома Вирашоля. Герцог, наклонившись, замахал руками, словно веслами…

– Искать нужно на потолке, – сказал ему астроном. – Смотрите-ка! Что это?

Пять неподвижных тел, удерживающихся у потолка за счет своей поразительной легкости, были ощупаны одно за другим и признаны человеческими телами. Как и следовало ожидать, анормально высокое давление их жестоко деформировало; их раздуло, как тела утонувших в морских глубинах. Но самое поразительное заключалось в том, что сарваны оказались людьми, людьми специфичными, само собой разумеется, и все же людьми! Как! Эти существа вакуума, эти невидимые, почти невесомые создания, не имеющие ни системы кровообращения, ни дыхательного аппарата, эти коллекционеры и мучители людей, сами были людьми!

Не тратя время на напрасные размышления, господин Летелье приказал обвязать их тяжелыми цепями, чтобы не смогли улететь, после чего невидимые трупы были помещены в принесенные кем-то маленькие цинковые гробы, заполненные льдом.

Затем господин Летелье передал их доктору Монбардо и велел доставить на бульвар Сен-Жермен, в его лабораторию, для посмертной аутопсии. Сам он обещал быть там через час, чтобы сразу же приступить к работе.

На этом под протесты некоторых докторов, которые не упустили возможности покричать о неправомерном захвате, господин Летелье ощупью возвратился в машинное отделение. Впоследствии он вспоминал, что тогда размышлял о необычайной диспропорции, существовавшей между (средним) ростом невидимых людей и теснотой кабин аэроскафа, где, безусловно, даже самый невысокий из матросов не смог бы встать на ноги, не говоря уж о том, чтобы вытянуться во всю длину.

Машинное отделение состояло из двенадцати комнатушек, разделенных лишь тонкими колоннами. (Мало кто себе представляет, какие трудности исследователям пришлось преодолеть, чтобы пересчитать эти помещения и набросать хотя бы приблизительный их план, ничего там не видя.)

Ученые мужи, то и дело оступаясь из-за головокружения, продолжали страстно придавать форму лежавшим перед ними невидимым предметам. Все они питали живой интерес к механизмам и движущей силе, с помощью которых Невидимки активировали винт, насосы и, быть может, даже калорифер. Большинство из них были уверены, что найдут здесь даже более совершенный датчик электричества, нежели тот, что был установлен на «Ястребе».

В глубине противоположного винту отсека было обнаружено огромное множество коробочек, аккуратно расставленных на полках. Все они посредством металлических пружин были соединены с передаточными механизмами. Эти подобия аккумуляторов или гальванических элементов без труда были открыты…

В каждом из них находился труп некоего приземистого и причудливого животного (чем-то напоминавшего необычайно мускулистую жабу), помещенного во вращающийся барабан, который это животное, по всей вероятности, должно было приводить в движение и который, вращаясь, вынуждал «жабу» бегать по полому колесу, участвуя таким образом в общем труде. Эта энергия, передаваемая через небольшие рычажные механизмы на центральный вал, видоизменялась тысячью способов в механическом хаосе.