Повелители драконов. Книга 2. Пронзая ветер

Ланетта все лучше осваивалась в новой для себя роли артистки. Она уже не смущалась, когда надевала свой цирковой костюм, который одеждой можно было назвать с большим трудом. К зрителям выходила уже не робкая Лани, а «известнейшая на Южных Островах воительница Ланет, Гроза Пиратов». Такой сценический образ придумал для нее Шут, и она ему научилась полностью соответствовать. Перед тем, как начать номер, она окидывала толпу таким холодным взглядом, выразительно поигрывая при этом своими ножами, что все невольно робели. Папаша Мот пытался увещать Лани, говоря, что с публикой стоит вести себя вежливее, но Шут вставал на сторону девушки.

— Да, ладно тебе, Папаша. Смотрится очень живенько. Мужиков время от времени полезно осаживать. Наша Лани с этим успешно справляется.

И хоть Ланетта не рисковала пока представлять публике свои зачатки акробатических умений, на освоении которых настаивал Линнок, ей все же удавалось срывать свою порцию аплодисментов.

Как-то быстро и незаметно все руководство труппой перешло к Шуту. Еще в Кобси Шут заявил Папаше Моту, что им с Лани нужно съездить по делам к границе. Папаша сначала расстроился, но после непродолжительного шушуканья с Ртутью, ответил, что они, собственно, тоже туда направляются. Чему Шут был несказанно рад. Крепко обняв Папашу, он торжественно пообещал, что циркачи не прогадают. Шут не обманул. Хоть места, по которым они проезжали, были не сильно заселены, их представления всегда имели оглушительный успех и приносили гораздо больше выручки, чем когда в труппе не было Шута.

К концу недели они увидели горы Валгавы.

На дороге царило оживление. К границе нескончаемой вереницей шли обозы. Их повозку часто обгоняли вооруженные отряды. Ртуть с удовольствием кокетничала с проезжающими всадниками. В сверкающих светлых доспехах, на белоснежных конях — они производили должное впечатление и на Ланетту. Пышные плюмажи разных цветов на головах лошадей и шлемах воинов красиво развивались на ветру. Впереди отряда всегда ехал знаменосец, цвет флага которого совпадал с расцветкой на головных уборах всадников. Ланетта уже знала, что цвета и изображения на флагах обозначают принадлежность воинов к определенному Дому. Голос Коросса в ее голове давал краткие жизнеописания этих Домов и историю их возникновения.

Девушки сидели рядышком, свесив босые ноги, и смотрели на обгоняющий их отряд солдат. Один из блестящих воинов, внезапно отделился от отряда и, выхватив смеющуюся Ртуть из фургона, посадил к себе на лошадь.

— Повальсируем, красотка, — засмеялся он и, поставив свою лошадь на дыбы, заставил ее закрутится на месте.

— Как приятно танцевать с умелым воином, — томно вздохнула Ртуть, прижимаясь к нему плотнее и даря призывную улыбку.

Строгий оклик командира заставил его с сожалением оторваться от девушки и вернуть ее в фургон, крепко поцеловав напоследок в губы.

— Люблю военных, — мечтательно вздохнула Ртуть.

— А как же твоя любовь в маске? — засмеялся Шут из глубины повозки. — Ртуть, как ты могла с ним так поступить?!? Он теперь будет так страдать!!!

— Мое сердце всегда будет безраздельно принадлежать только моему принцу! Но военные… Стальная грудь, прямой и мужественный взгляд, некоторая бесшабашность во взгляде — это так трогает меня.

— Да, я видел, как это тебя трогает, — скорчив обиженную физиономию, плаксиво заговорил Шут. — Я хотел вызвать «это» на поединок, но оно было быстрее и ускакало.

Ртуть демонстративно отвернулась от Шута.

— Понимаешь, Лани, они солдаты. Они идут на войну. Может завтра кто-нибудь из них погибнет, защищая нашу землю и нас. Но они ничего не боятся и просто радуются жизни. Ну, конечно, Лани, ты это понимаешь! — горячо говорила девушка, все больше распаляясь. — Этого не дано постичь только черствым, циничным людям, которые даже мать родную высмеют, лишь бы услышать восхищение в адрес своего сомнительного остроумия. Только солдатам наплевать на твои жалкие амбиции, Линь! Они просто едут делать то, что должны… Наверно эти красивые мальчики умеют наслаждаться каждым моментом своего существования. Ведь никто из них не знает, когда оборвется их славная жизнь… Ах, как я люблю военных!

Следом за отрядом солдат ехал просторный экипаж, запряженный четверкой сильных лошадей. Из окон выглядывали ярко накрашенные девушки. Шут выглянул из повозки и махнул им руками, но они презрительно сморщились, а одна даже смачно сплюнула в сторону циркачей.

— Ртуть, ты должна немедленно присоединиться к этим милым и весьма патриотично настроенным дамам, — гнусно захихикал Шут. — Смотри, они тоже любят военных! Если бы на моем месте был солдат, они были бы намного любезнее.

Ртуть поджала губы и запустила Шуту в лоб катышком из хлеба. Он мгновенно опрокинулся навзничь, изображая смертельно раненого бойца, и захрипел:

— Поцелуй меня, родная! И этот последний поцелуй в моей жизни я унесу с собой в Мир Духов.

Не выдержав, она расхохоталась

Зараженные всеобщим возбуждением, царившим на дороге, циркачи подъезжали к границе.