Повелители драконов. Книга 2. Пронзая ветер

— Вы правы, в Кросс нечего соваться. Особенно сейчас. Говорят, у них Верховный Правитель умер, а принц пропал. Кросс кипит, как растревоженный муравейник. Уже неделю, как границу свою закрыли. Контрабандиста какого-то разыскивают. Все караваны перерыли. Мне чудом удалось вырваться. А теперь и со стороны Митриля проходу нет, солдат нагнали. А у меня договора на поставку. Кредиторы сожрут, если в Кросс не попаду. Им все равно, что война на носу — деньги взял, так, будь добр, товар вовремя доставь.

— Да, не повезло вам! — воскликнул Шут и обратился к девушке. — Лани, пошли. Я за тобой.

Забравшись в фургон, они пересказали Короссу то, что услышали от купца.

— Ну что, Коросс, сейчас воспользуетесь порталом или, все-таки, дашь нам с Лани оторваться напоследок… Эй, подруга, — толкнул ее в бок Шут, — потрясем солдатиков грандиозным шоу?

— Порталом пользоваться ни в коем случае нельзя, — перевела Ланетта возникший в ее голове голос Коросса.

— Почему? — несказанно удивился Шут.

— Потому, что в таком состоянии я уязвим. К тому же у меня складывается очень неприятное чувство, что купец совсем не случайно разоткровенничался с Лани. А когда чего-то не понимаешь, всегда лучше немного выждать. Жаль, что переправа на тот берег закрыта. Я очень на нее рассчитывал. Но в любой защите можно найти прореху. Здесь тоже найдется.

— В Валгаву нельзя соваться магам, — удивился Шут. — А тебя, даже сейчас, обычным человеком назвать нельзя. Не говоря уже о Лани с ее Силой. К тому же, насколько я понимаю, время тебя поджимает. Если ты в ближайшие дни не предстанешь перед вашими Домами, то потеряешь все свои права на трон Кросса. В преддверии войны Дома поспешат выбрать себе нового Верховного Правителя. Правильней было бы поспешить.

— А может я, как и ты, люблю быть неправильным? Особенно, когда правила пишу не я.

— Значит дикая Валгава? — произнес Шут, словно пробуя на вкус эти слова.

— Мне больше нравиться слово «вольная». А еще, думается мне, тебе там понравиться. Давай с нами, Линь. В Митриле ты сейчас вне закона. А когда еще представиться такой удобный случай побродить по запретным территориям?

— Звучит заманчиво, — задумчиво кивнул Шут.

С грустной насмешкой он посмотрел на Ланетту:

— Так, значит, Лани, вот она какая твоя дружба? Без раздумий готова бросить меня ради этого красавчика?

Ланетта порывисто прижалась к груди Шута, пряча слезы.

— С тяжкими раздумьями и болью в душе! — всхлипнула она. — Линь, давай поедем вместе! Смотри, какая красота ждет нас впереди!

Он тепло рассмеялся:

— Да, я, собственно, не против. Валгава — поинтереснее Южных островов будет. Вот только бы еще понять, как туда попасть…

Девушка, взвизгнув, повисла на шее своего друга, и он, засмеявшись, крепко обнял ее.

— А как же Папаша Мот, Ртуть, Ужик? Может их тоже удастся уговорить? — с надеждой спросила Ланетта, отстраняясь.

— Как не печально, с ними придется расстаться. У нас еще есть небольшой шанс проскочить втроем налегке. Но тащить еще с собой цирковую повозку… Это почти нереально. А главное, циркачи сами не захотят. Чудищами из Валгавы у нас матери непослушных детей пугают. Горная страна у простого народа не в чести, а у магов — под запретом. Но Коросс правильно заметил. Раз сейчас мы вне закона, значит, и правила не для нас. Как раз то, что я люблю! Так что двигаемся одни. Сейчас перекусим, и я на разведку. Найду какого-нибудь браконьера, потолкую. Наверняка, решение и выкристаллизуется, — бодро рассуждал Шут.

Было видно, что приняв решение, он сразу потерял интерес к цирковым представлениям. Теперь его душа уже плутала где-то в горах, и тело стремилось догнать свою ветреную спутницу.

Вот только перекусить в трактире им не пришлось. К повозке подошли расстроенные Папаша Мот и Ртуть, и приказали быстрее запрягать так и не успевших толком отдохнуть лошадей.

— Нас чуть не арестовали, — потерянно рассказывал Папаша. — Начальник приграничной стражи разъярился, стоило нам только заговорить о представление.

— Он орал так, что я чуть не оглохла, — пожаловалась Ртуть и стала его передразнивать. — «В то время, как все добропорядочные митрильцы сейчас оплакивают своих сограждан, ставших жертвами кросской магией, вы думаем только о деньгах! Развращаете народ своими пошлыми выступлениями!». Он сказал, что мы кросские выкормыши. И должны убираться туда, где нам и место.

— Нам ясно дали понять, что если мы в ближайший час не покинем благословенный Митриль, то наше следующее выступление будет на Арене при Храме Дома Долга в назидание остальным, — вздохнул Папаша Мод. — Что теперь делать, Линь? Ведь пропадем…

Шут покрутил у виска и сквозь зубы пробурчал что-то нелицеприятное об офицере и его солдатах.

— Я думала, меня прямо там растерзают, — чуть не плача, пожаловалась Ртуть. — Они все обступили нас. Такие злые и грубые… А мне еще нравились военные! Я такие оскорбления в свой адрес выслушала!