Повелительница львов

Но папа, увы, не был непреклонным, честолюбивым воителем, готовым любой ценой овладеть принадлежащими ему наследственными владениями. Будь это так, он навряд ли стяжал бы прозвище Доброго. Получил он другое прозвище — Последний из трубадуров; для него и впрямь было куда приятнее сочинить изящное рондо, чем взяться за копьё. Он тратил на поддержку искусства во всех его проявлениях гораздо больше денег, чем мог себе позволить, поэтому мы всегда находились на грани полного разорения, надеясь лишь на благосклонную помощь дяди Шарли. Его-то финансы всегда были в превосходном состоянии.

Поэтому мои шансы на замужество то поднимались, то падали в зависимости от того, насколько ему удавалось преуспеть в осуществлении своих прав на очередное наследственное владение. И шансы эти со временем внушали всё меньше и меньше оптимизма... вплоть до прибытия посланника английского короля.

Вот в этом-то и заключалась загадка: если принцесса Маргарита Анжуйская, дочь обедневшего короля, недостаточно хороша для графа Сен-Поля, наследника герцогства Бургундского, или графа Невера, каким образом она может стать избранной супругой величайшего повелителя во всём христианском мире.

Как я уже упоминала, по политическим соображениям этот брак был желателен как для моего отца, так — и это более важно — для дяди. Однако мне в голову не приходило, что и у англичан есть повод для заключения этого брака.

Тем не менее, как я вскоре узнала, дела у англичан обстояли не так уж блистательно. Преждевременная смерть Великого Гарри посеяла среди них раздор, который в течение тридцати лет искусно скрывал старший брат Генриха V Джон, герцог Бедфордский, который не уступал ни доблестью, ни полководческим талантом своему знаменитому единоутробному брату. Хотя сожжение Жанны д’Арк и бросило тень на его добрую славу, нет оснований сомневаться, что ой искренне считал её ведьмой.

Недолгое возвышение Жанны д’Арк и последующий подъём французского национализма создали серьёзные проблемы для англичан. Мой дорогой граф Суффолк оказался как раз тем человеком, который вынужден был снять осаду Орлеана, склонившись перед гордо реющими знамёнами Жанны д’Арк. И только доблестный Бедфорд смог отплатить за это поражение. Но с 1435 года, когда Бедфорд умер, могучая английская военная машина стала давать ощутимые сбои.

Молодому английскому королю было в то время четырнадцать лет, столько же, сколько и мне, когда меня выдали замуж. Немало его столь же молодых предков надевали доспехи и во главе своей армии отправлялись на войну. Но Генрих VI оказался не таков. Управление королевством было Доверено Большому совету, в котором главные роли играли соперничавшие между собой Хамфри, герцог Глостерский, Джон Бедфорд, брат Генриха V и, следовательно, дядя моего будущего супруга, а также кардинал Генри Бофор, его двоюродный дед. С обоими этими джентльменами я впоследствии весьма близко познакомилась. Достаточно сказать, что они представляли_; совершенно противоположные точки зрения. «Добрый» герцог Хамфри — убей меня Бог, если я понимаю, почему его так называли, — настаивал на продолжении войны с Францией, тогда как кардинал желал закончить её почётным для обеих сторон миром.

Для достижения своих целей обе партии употребляли самые разнообразные средства. Замысел, который вынашивал кардинал, был предельно прост: женить молодого короля на французской принцессе и тем самым положить конец войне, слишком дорого обходившейся обеим сторонам. Ещё в 1439 году для этого к дяде Шарли было тайно направлено посольство, но кардинал столкнулся с неожиданной трудностью: отсутствием подходящей принцессы. Хотя дядя Шарли был, как я подозреваю, полубезумен, а потому лишён здравого смысла, ему никак нельзя было отказать в хитрости. Конечно же, у него есть принцесса на выданье, причём по воспитанию и происхождению она настоящая француженка, как-никак его собственная племянница... и к тому же очень хороша собой.

И вот его замысел принёс желанные плоды. Так я, по крайней мере, предполагала.

Если я и питала глупую надежду, что меня тотчас же отведут в Англию, где я принесу свою девственность в дар могучему красивому королю и, как я мечтала, пылкому возлюбленному, то вскоре от неё не осталось и следа. Дядя Шарль вёл очередную свою войну. Да и был ли когда-нибудь перерыв между его войнами? В то время он сражался против герцогства Мец и сделал перерыв лишь на зимний период. Его приезд в Тур, где он улаживал мои дела, был не чем иным как прелюдией к возобновлению кампании. Он призвал участвовать в осаде Меца и моего папа, а поскольку дядя Шарли оплачивал все наши расходы, папа вынужден был подчиниться. Поэтому мой отъезд в Англию отложили до окончания кампании, то есть на несколько месяцев.