Повелительница волн

В тусклом свете единственного фонаря Серафина увидела свою подругу – та лежала, свернувшись калачиком на земле. Она была прикована к другому столбу, в нескольких футах от Серафины. Один глаз маталийской принцессы опух и заплыл, кожа ее приобрела болезненный серо-голубой цвет. Серафина инстинктивно бросилась к подруге, но цепь ее не пустила.

Нила села и потянулась к Серафине, но она была слишком далеко. Серафина распласталась на дне, изо всех сил пытаясь дотянуться, насколько позволяла цепь. Она похлопала кончиком хвостового плавника по хвостовому плавнику Нилы, и та похлопала в ответ.

– Это Трао ударил тебя по лицу? – спросила Серафина.

– Один из солдат, когда я пыталась бежать.

– А ну тихо, вы там! – приказал резкий голос.

Все три русалки разом посмотрели на вход в палатку: с той стороны стоял стражник, его силуэт виднелся сквозь полотно, закрывающее вход.

Таласса приложила палец к губам; Серафина и Нила кивнули, и волшебница зашептала:

– Завтра Трао будет допрашивать вас обеих. Подготовьтесь. Придумайте, что вы ему скажете. К голосу разума он глух, он сумасшедший. – Она покачала головой. – Напасть на Лазурию из-за воображаемых ведьм… обращаться с нами так по-зверски из-за снов и песен… полная бессмыслица.

– Каких снов и песен? – напряженно спросила Нила.

– Мне приснился сон про йеле, которые пели песню, – пояснила Серафина. – Трао знает о моем сне, даже не представляю откуда.

– А что происходило в твоем сне, Серафина? – встревоженно спросила Нила.

– Йеле пели, плавая по кругу и взявшись за руки. Еще там было какое-то чудовище в клетке, оно хотело выбраться. Оно едва не выбралось…

– Аббадон, – сказала Нила. – Имя этого чудовища Аббадон. Есть самая старшая ведьма, она там главная, ее зовут Вража.

Серафина покачала головой:

– Не может быть. Не. Может. Быть. Откуда ты знаешь?

Нила засветилась ярко-синим цветом и призналась:

– Потому что мне снился точно такой же сон.

21

– Быть того не может. Это невозможно, – поразилась Серафина.

– Вообще-то может, – прошептала Нила. – Я видела сон. Помнишь, я еще в реджии тебе говорила, что меня мучили кошмары всю дорогу из Матали?

– Да, но ты говорила, что ничего не запомнила.

– Мне не хватило духу признаться, что меня напугали выдуманные ведьмы.

– Как звучала песня, дитя? – спросила Таласса.

– «Избранная, света дочь…» – тихо запела Нила.

Серафина остановила ее:

– В моем сне было по-другому. Песня начиналась словами: «Избранная, дочь Мерроу…»

Нила подхватила, и они допели остаток песни вместе – за исключением нескольких строчек, слова оказались почти одинаковыми.

– В моем сне, в той части, где говорится про «пятерых храбрейших», вместо слов «В одной из них свет яркий горит» йеле пели: «Одна правосудие Мерроу творит», – сказала Нила. – Это ты, Серафина. Ты происходишь от Мерроу, и ты – наследница трона Миромары. Ты – одна из пяти храбрейших, которых ведьмы велели мне отыскать.

– А ты – одна из тех пяти, которых велели отыскать мне. Я должна разыскать ту, в которой «свет яркий горит», – подхватила Серафина. – Это ты, ты же светишься синим светом.

– Угу, точно, – согласилась Нила. – Вот только ты забываешь, что йеле не просили нас никого искать, потому что йеле ненастоящие, их не существует.

Серафина немного помолчала, потом спросила:

– А что, если они все-таки существуют?

– Захватчики в это верят, – сказала Таласса. – Из-за этого песнопения они разрушили Лазурию и перебили множество ее жителей. И убьют еще больше. Серафина, я слышала, как Трао сказал, что уничтожит все до последнего города во всех королевствах, чтобы заполучить талисманы.

Серафину мороз продрал по коже. Разрозненные детали начинали складываться в тошнотворную картину.

– Вы правы, магистра, – мрачно проговорила она. – И кажется, я знаю почему. Колфинн хочет выпустить на свободу то чудовище. Вот что за всем этим кроется. Помните строки песнопения, в которых говорится о талисманах? «Мерроу их сокрыть поспешила. Ибо вместе они открывают ту клетку, где дух разрушения заперт навеки». Адмирал пытается их отыскать, потому что хочет воспользоваться мощью Аббадона.

В душе принцессы всколыхнулась холодная ярость. Разрушения, кровопролитие, ужасные страдания ее родителей и множества невинных русалок… и все из-за одного правителя, свихнувшегося на почве жажды власти.

– Серафина, ты что-нибудь рассказала Трао? – спросила Нила.

Принцесса покачала головой.

– Я солгала. Назвала ему вымышленные имена.

– А что насчет талисманов? – спросила Таласса. – Ты знаешь, что они такое?

– Понятия не имею, – вздохнула Серафина.

– Утром, когда Трао будет тебя допрашивать, придумай что-нибудь, иначе только боги ведают, что он с тобой сделает, – встревоженно сказала Таласса. – Другого пути нет.

– Нет есть, – возразила Нила. – Мы сбежим.

– Каким образом? Нам не избавиться от этих ошейников, чтобы их открыть, нужны ключи, а их у нас нет, – возразила Серафина.

– Ключи, – задумчиво протянула Нила, – или отмычка.

– Которой у нас тоже нет, – фыркнула Серафина.