Повесть о дупле Уцухо-Моногатари. Часть 1

— Ни души не насытив, ни взора,

Я должен отсюда уехать.

Только сегодня я понял,

Почему тебя так прозвали,

Остров Тамацу!

Судзуси произнёс:

— Кто может сказать,

Сколько уж лет

Набегают волны на берег

И нижут перлы на нити?

Остров, где жемчуг находят…[425]

Накатада сказал:

— Если бы волны

Не бежали в сторону эту,

Как узнали бы мы,

Что есть остров на свете,

Где можно добыть жемчуга?

Юкимаса сложил в свою очередь:

— Если недаром

Остров зовётся Тамацу,

То принесите,

О, волны!

Мне горсть жемчужин!

Сложив эти стихотворения, гости уехали с острова.

Наступил последний день третьего месяца, и в Фукиагэ был устроен пир проводов весны. Господа надели белые верхние платья на розовой подкладке и белые платья на алой подкладке. Пир вышел таким же роскошным, как и в другие дни. Вся утварь была новой, ещё ни разу не употреблявшейся. То и дело наполняли чаши и весь день провели в развлечениях.

Господа вышли на берег моря, где лепестки цветов вишни падали в воду и их уносило волнами. Стали слагать стихи на тему: «Провожаю весну».

Начал Накаёри:

— В воду упав,

Плывут, как парча,

Лепестки.

Зачерпнуть их на память,

Весны последний подарок?

Накатада сложил:

— В море на дне

Так много осталось

Цветов отражений,

Но покидает весна

И бездну морскую.

Судзуси произнёс:

— Скоро ль наступит вновь

Пора нашей встречи?

Такая же грусть

Камнем ложится на сердце,

Когда провожаю весну.

Юкимаса сложил:

— Даже в срок краткий

Нам с человеком тысячу раз

Увидеться можно,

Но ждём целый год

Мы возвращенья весны.

Мацуката сказал:

— Что может на свете

Весну удержать?

О, волшебная ночь!

Почему ты не длишься

Сотни веков?

Тикамаса сказал:

— Ах, если б никогда

Не наступал рассвет

И мы бы не расставались!

Но что же тешить

Себя мечтой напрасной?

Токикагэ произнёс:

— Как знать, в какие края

Уходит весна?

Отягчённое сердце

В пустых небесах

Напрасно блуждает…

Танэмацу сложил

— Пир кончится, и вместе с ним

Окончится весна.

Один оставшись,

Как горько будет стенать

Мой господин!

Господам в этот день преподнесли по китайскому женскому наряду и по вышитой шёлковой накидке жёлтого цвета, а сопровождающим — такие же накидки из узорчатого шёлка и штаны. Пир продолжался всю ночь.

* * *

Первого дня четвёртого месяца гости возвращались в столицу и покидали Фукиагэ. В этот день пир был приготовлен тщательнее, чем обычно.

Господам были поднесены китайские верхние платья из узорчатого шёлка с цветочным рисунком, платье из узорчатого тонкого плотного шёлка, синие шаровары из полупрозрачного шёлка, накидки с серебряным узором и с прорезами.

Было внесено угощение, перед каждым гостем было поставлено по десять столиков. Подняли чаши с вином, и начался пир. Во дворе перед гостями была устроена площадка для танцев и натянут навес.

Узнав, что Накаёри с друзьями возвращаются в столицу, правитель провинции послал своих людей устроить им в пути привалы, а сам в сопровождении подчинённых прибыл в Фукиагэ.

Полностью отдаваясь своему искусству, пирующие музицировали, и когда наконец стали прощаться, солнце уже стояло высоко.

Судзуси, держа чашу в руке, сказал:

— Сегодня непрошеным

Лето явилось.

Почему же друзья

В этот день

Решили меня покинуть?

Накаёри сказал:

— Не трогает лета приход.

Я уезжаю, но наша любовь

Не канет в забвенье.

И дорог мне твой подарок,

Это лёгкое платье.

Накатада сложил:

— Снова приехать хочу

И снова увидеть тебя —

Раньше, чем смог бы просохнуть

Мокрый от слёз рукав

Летнего платья!

Юкимаса произнёс:

— Прощаюсь с тобой.

Сердце скорбью полно,

И льются слёзы потоком.

Но сколько ни плачь,

Печали не выплакать всей.

Мацуката сказал: