Повесть о двух городах

This wine-shop keeper was a bull-necked, martial-looking man of thirty, and he should have been of a hot temperament, for, although it was a bitter day, he wore no coat, but carried one slung over his shoulder. His shirt-sleeves were rolled up, too, and his brown arms were bare to the elbows. Neither did he wear anything more on his head than his own crisply-curling short dark hair.	Хозяин винного погребка был крепкий, плечистый мужчина лет тридцати с лишним, с солдатской выправкой и, по-видимому, горячий человек, потому что даже в такой холод носил камзол внакидку через одно плечо и ходил с засученными до локтей рукавами и с непокрытой головой, если не считать густой шапки черных вьющихся, коротко подстриженных волос.
He was a dark man altogether, with good eyes and a good bold breadth between them. Good-humoured looking on the whole, but implacable-looking, too; evidently a man of a strong resolution and a set purpose; a man not desirable to be met, rushing down a narrow pass with a gulf on either side, for nothing would turn the man.	Лицо у него было смуглое, с большими, широко расставленными глазами, а взгляд довольно приветливый; видно было, что это человек решительный, и если уж он что задумал, так доведет до конца; не приведи бог никому столкнуться с таким на узкой дорожке над пропастью, - ничто не заставит его ни отступить, ни свернуть.
Madame Defarge, his wife, sat in the shop behind the counter as he came in.	В зальце, куда он вошел, сидела за стойкой его супруга, мадам Дефарж.
Madame Defarge was a stout woman of about his own age, with a watchful eye that seldom seemed to look at anything, a large hand heavily ringed, a steady face, strong features, and great composure of manner.	Мадам Дефарж была дородная женщина, примерно тех же лет что и ее супруг, с внимательно настороженным взглядом, который редко на чем-нибудь задерживался: у нее были большие руки, унизанные кольцами, спокойное лицо с твердыми чертами и удивительно невозмутимая манера держаться.
There was a character about Madame Defarge, from which one might have predicated that she did not often make mistakes against herself in any of the reckonings over which she presided.	Глядя на нее, сразу можно было сказать, что мадам Дефарж, с какими бы сложными расчетами ей не пришлось иметь дело, - вряд ли позволит себя обсчитать.
Madame Defarge being sensitive to cold, was wrapped in fur, and had a quantity of bright shawl twined about her head, though not to the concealment of her large earrings.	Мадам Дефарж была особа зябкая и куталась в меховую душегрейку, а голова ее была обмотана яркой шалью, которая, однако, не закрывала крупных серег, болтавшихся у нее в ушах.
Her knitting was before her, but she had laid it down to pick her teeth with a toothpick.	Перед ней лежало вязанье, она только что отложила его и, опершись правым локтем на левую руку, ковыряла зубочисткой во рту.
Thus engaged, with her right elbow supported by her left hand, Madame Defarge said nothing when her lord came in, but coughed just one grain of cough.	Когда вошел ее супруг, мадам Дефарж не произнесла ни слова, а только слегка кашлянула.
This, in combination with the lifting of her darkly defined eyebrows over her toothpick by the breadth of a line, suggested to her husband that he would do well to look round the shop among the customers, for any new customer who had dropped in while he stepped over the way.	Не вынимая зубочистку изо рта, она чуть-чуть приподняла свои тонко очерченные темные брови, и этого, по-видимому, было достаточно, чтобы заставить хозяина оглядеться по сторонам и обратить внимание на новых посетителей, появившихся здесь, пока его не было.
The wine-shop keeper accordingly rolled his eyes about, until they rested upon an elderly gentleman and a young lady, who were seated in a corner.	Хозяин обвел глазами помещение, и взгляд его задержался на пожилом господине и молодой девушке, сидевших в углу.