Повесть о двух городах

As the last thing on earth that his heart was to warm and soften to, it warmed and softened to this pitiable girl.	И последний раз, перед тем как остыть навеки, сердце Картона вспыхнуло жгучей жалостью к этой несчастной девушке.
"I heard you were released, Citizen Evremonde.	- Я слышала, что вас освободили, гражданин Эвремонд.
I hoped it was true?"	Я-то обрадовалась, думала, правда!
"It was.	- Так оно на самом деле и было.
But, I was again taken and condemned."	Но потом меня опять взяли и осудили.
"If I may ride with you, Citizen Evremonde, will you let me hold your hand?	- Если я сяду рядом с вами, когда нас повезут, можно мне взять вас за руку, гражданин Эвремонд?
I am not afraid, but I am little and weak, and it will give me more courage."	Я не боюсь, только я такая слабая, хилая, если я буду за вас держаться, это меня подбодрит.
As the patient eyes were lifted to his face, he saw a sudden doubt in them, and then astonishment.	Она подняла на него терпеливый умоляющий взгляд, и вдруг в глазах ее мелькнуло сомнение, изумление.
He pressed the work-worn, hunger-worn young fingers, and touched his lips.	Он крепко сжал ее худенькие, огрубевшие от работы пальчики и быстро приложил руку к губам.
"Are you dying for him?" she whispered.	- Это, вы за него на смерть идете? - прошептала она.
"And his wife and child.	- Да, ради его жены и ребенка.
Hush! Yes."	Тсс!
"O you will let me hold your brave hand, stranger?"	- Так вы позволите мне держаться за вашу добрую руку, милый незнакомец?
"Hush!	- Тсс!
Yes, my poor sister; to the last."	Да, сестра моя, бедняжка моя! До конца.
The same shadows that are falling on the prison, are falling, in that same hour of the early afternoon, on the Barrier with the crowd about it, when a coach going out of Paris drives up to be examined.	Та же мгла, что нависла с утра над тюрьмой, висит и над городской заставой, где вечно толпится народ и где сейчас караульные остановили карету с отъезжающими из Парижа и требуют для проверки подорожные.
"Who goes here?	- Кто едет?
Whom have we within?	Сколько человек?
Papers!"	Предъявите подорожные!
The papers are handed out, and read.	Подорожные предъявляют. Старший в карауле проверяет вслух:
"Alexandre Manette. Physician. French.	- Александр Манетт, доктор, француз.
Which is he?"	Который из вас?
This is he; this helpless, inarticulately murmuring, wandering old man pointed out.	Вот он. Ему показывают на дряхлого сгорбленного старика, который что-то бессвязно бормочет.