Повесть о Шурочке

Настенька, бледненькая девочка, радостно нас встречает. «Я тебе привезла Шурочку. Помнишь, я тебе рассказывала про куклу, которая родилась во Франции? Вот она. Береги её, у неё личико фарфоровое. Смотри. Она тебе нравится?» говорит тётя. Осторожно Настя вынула меня из коробки: «Ой, да у неё глазки закрываются, если положить её спать. И ручки гнутся, и ножки! Спасибо!» Целует тётю, и идет на диван играть со мной. Кукольного уголка, конечно, нет. Где там! Всё заставлено.

А у меня своя забота: есть ли чёрная тарелка, из которой радио говорит. Есть, висит, но молчит пока. Ведь Мяка поручил всё слушать про Ленинград.

А встретила нас и привела в комнату, оказывается, Настина няня. Она тоже разохалась надо мной: «Такой красавицы-куклы никогда не видала. Надо же! Глазами моргает, только что не говорит. Смотри, не разбей, – бабушка ведь играла, и мама, и тётя. Все берегли». От неё мы узнали, что Настины родители еще на работе. Здесь теперь все работают. Значит, все рабочие? Странно. Няня ушла на кухню, а тётя Катя начала с Настенькой и со мной играть так же интересно, как играла в детстве. Обе смеются, будто две подруги. Как мне было приятно!

Пришли родители, тётя Шура (я уж сразу поняла, что она) и с ней муж. И тоже, как Галя в тёти-Катиной квартире, одет военным, но с погонами. Наверно, был на войне и будет рассказывать, как воевал. Нет, не стали они про войну говорить, а всё что-то смешное, весёлое. Молодцы, смеются, хоть хорошего дома у них нет.

А самое интересное, хоть и не очень понятное, началось после обеда. Вот слушайте. Садится наш новый папа, муж тёти Шуры, за письменный стол. Выдвигает ящик стола и достает из него маленькие коробочки. На каждой что-то написано. «Я решил, – говорит, – превратить русских солдат во французских и обменяться ими с одним другом: он даст мне немецких, а я ему отдам французских, наполеоновских. У меня их тоже мало, но я один русский полк сделаю французским». – «Вот что выдумал», – говорит тётя Шура.

Вы, дети, что-то поняли? Я ничего не поняла. Но «разберемся», как говорит Мяка. Буду смотреть. Вот он вынимает из одной коробочки маленьких оловянных солдатиков, ставит их рядком. Все они одеты в одинаковую форму, значит, по-военному, из одного полка. Все с ружьями, и будто нападают на врага по команде «штыки на перевес», как кричал Лёша, когда играл со своими солдатиками.

Потом папа взял кисточку для раскрашивания, краски особые и стал перекрашивать тонкими линиями, а то и точками, солдатикам их мундиры, брюки, шапки. Смотрю, русская форма превратилась в другую, какую французские солдаты (как изучил папа по картинкам) носили при их императоре Наполеоне. Так он перекрасил весь полк. Вот как он «превратил русских солдат во французских»! Так взрослые, по-своему, играют в солдатиков.

А коробок у него очень много, и в каждой лежит определенный полк, определенной страны и даже разных времен. Он этих солдатиков с детства собирал, и накопилось у него больше тысячи. Это уж называется «коллекция». Потом узнала.

Но Настеньке, если б даже позволили, с ними играть неинтересно. Не будет же она их спать укладывать, за стол сажать или в школу водить, а они все с ружьями! Но раз пригодились ей в игре, правда с отломанными ружьями. Скоро расскажу. А теперь ещё про одну папину выдумку.

Задумал он корабль клеить из картона (про корабли он тоже все знал). Но не с парусами, как… – помните?.. – капитан мастерил, а совсем другой, наверно, «современный» (как на Неве я после однажды видела)… Выкрасил в «металлический» цвет, будто из железа он. И матросиков из картона наставил. Вот таким кораблем, наверно, мальчикам интересно бы поиграть. Но это не для игры, это «модель» называется. Он его в стеклянный ящичек поставил. Так красиво, будто плывет, и сзади даже картину моря нарисовал и небо… Чудо!

Новые друзья

Не сразу я увидела, что у Насти были и старые куклы; они сидели под пианино. Это, во-первых, Мишка, беленький, но уже с запачканным носиком. Во-вторых, кукла-мальчик Гога в матросском костюмчике и Маша, поменьше меня, с капризным выражением лица.

Она первая ко мне обратилась: «Где ты родилась?» – «В Марселе», – говорю. «Это русский город?» сразу отозвался Гога. «Нет, – говорю. – Он во Франции». – «А там тоже, как в Германии, немцы живут?» – удивила меня Маша. «Что ты! – вставил Миша. Раз страна называется Франция, значит там живут французы». – «А почему же немцы не в Немии живут, а в Германии?» – озадачила нас Маша вопросом. Но Миша нашелся после некоторого раздумья: «Потому… потому, что они, кроме того, что они немцы, еще и германцы».

Помолчали. А я подумала: Миша-то, наверно, умный и много что знает.