Повесть о Шурочке

А за дверью слышим чьи-то голоса, звон посуды, стук ножей, шум воды из крана. «Что такое?» – «Это кухня», рассудил, прислушавшись, Мяка. «Как? Вход в гостиную через кухню?!» – недоумеваю я. Вернулась в комнату тетя, которую Мяка уже назвал тётей Катей. Неужели это та же Катя, что девочкой так весело со мной играла и бегала, не отставая, с мальчиками?! Теперь серьёзная тётя, но голосок весёленький: «Галя, посмотри, что я решила подарить на день рождения Настеньке», – кричит она в дверь кухни. Входит девушка, одетая в солдатскую форму. Как странно, – думаю, – неужели все женщины теперь солдаты? А почему? «Ой, какая прелестная куколка! (это она про меня). Мама! – кричит она опять в кухню. – Пойди сюда, посмотри, что за красавица!». Входит еще тётя, уже пожилая и не солдатом одетая: «Да, надо обязательно показать ее нашей Олечке, когда она придет из школы». И тут прибегает какой-то мальчик: «Что тут интересного собираетесь Оле показывать?» Посмотрел и разочарованно: «А-а, кукла». И убежал. Странно, неужели все эти люди живут у наших в доме? Непохоже, чтобы они в гости пришли. И больше никого из нашей семьи нет. «Оля пришла, – говорит девушка-солдат. – Позовите ее, пусть полюбуется куколкой, пока ее еще не увезли к Настеньке».

«Увезли к Настеньке…» Значит, девочка Настенька не живет с тётей Катей. Значит, она не дочка ее. «Наверно, Шурина, – неуверенно сказал Мяка. Посмотрим». Да-да, наверно, так. И Шура превратилась тоже в серьёзную тётю, еще даже старшую. Но почему же не живут сестры вместе? Лучше же, чем с этими чужими людьми. «Посмотрим, опять раздумчиво говорит Мяка. – Но самое главное – решить вопрос, в какой город мы попали. Это же не тверская квартира», – задумался Мяка. А тем временем тётя Катя принесла из кухни тарелку супа, вынула из ящика самоварного столика (который всегда стоял, помню, в столовой) ложку и стала есть. А почему здесь, в гостиной? Не понимаю.

А самый главный вопрос, как Мяка говорит, скоро разрешился: мы узнали, в каком городе очутились. Но не совсем сначала поняли. Вот как это случилось.

Когда тётя Катя надела, чтобы уходить, пальто, висевшее почему-то тут же на крюке, а не в передней, и почему-то заперла комнату на ключ, раздался громкий мужской голос. Он доносился из черной тарелки на стене: «Говорит Ленинград. Слушайте прогноз погоды: сейчас в нашем городе на Неве десять градусов выше нуля. Ветер сильный. Выход на лед всех водоёмов и Финского залива очень опасен…» И еще там что-то про рыболовов. Уж мы не слушали. «Что это такое?! Как страшно. Мяка, это домовой говорит?» в страхе шепчу я. В это время открылась дверь, и тётя Катя вернулась за зонтиком, а из кухни чей-то голос: «Пожалуйста, выключите радио, так надоело!» Тётя Катя вынула вилку из стены, и голос в тарелке умолк. «Успокойся, – говорит Мяка. – Это радио. Разговоры о нем я слышал еще в Твери, но не знал, что люди выдумали такой сообщательный аппарат для всех. Вот здорово! Теперь мы будем знать всё, что происходит в этом городе, а может быть, и во всех городах». «И первое известие для нас важное, – добавил Миша. – Мы попали в город Ленинград». – «Это-то ясно, – возразил Мяка. – Но ведь сказано, что он на Неве и на Финском заливе, а я-то знаю видел еще в кабинете у капитана карту – там только Петербург да пригородный Кронштадт».

И тут я решила высказать своё предположение: «А я думаю так: Петербург-Петроград – так называется город, потому что его построил царь Петр. Теперь, пока мы спали, Ленин – может быть, тоже царь – построил тоже на Неве еще новый город, который в его честь назвали Ленинград». – «Ну, брат, так скоро города не строят, да еще с радио», – рассмеялся Мяка. «А я думаю, неуверенно начал Миша, что какой-то Ленин рассердился на царя Петра, как… – помните?.. – царь рассердился на немцев и переименовал Кронштадт в Ленинград». – «Это уже вероятнее, – сказал Мяка. – Тем более, что я слышал, что русские вообще не хотят иметь никакого царя… Надо наблюдать и думать».

И все надолго замолчали. А Мяка вдруг тихо про себя начал смеяться. «Что ты смеешься?» – полюбопытствовала я. «Да над твоим предположением, – ответил он. – Если оно верно, то Ленин не очень-то удачно построил город, если загнал людей в тесные комнатушки и превратил дома в ульи, объединив чужих между собой людей. Пойдут ссоры, неразберихи… но посмотрим, как живет тётя Шура с Настенькой, может быть, лучше?» Так и не решили мы пока вопрос, что за город Ленинград. Вот как каждый раз бывает трудно сразу понять, как всё у людей меняется, когда мы, куклы, долго спим в ожидании новых детей!

Но буду рассказывать по порядку.