Повесть об Андаманах

«Думаю, мы никогда не сможем цивилизовать взрослых андаманцев, которые нам известны сегодня. Хорошо бы достичь с ними добрых, дружеских отношений и дать понять, что мирное поведение заслужит наше к ним расположение, в то время как враждебность вызовет обратную реакцию. Проявляя нашу добрую волю во всех отношениях с ними, мы добьемся, чтобы они нам доверяли, и это — пока единственное, чего от них можно ожидать».

Следующий шаг, предложенный Фордом, — «обучить и приобщить к цивилизации детей аборигенов». Он хотел построить школу, возглавляемую офицером. Тогда можно было бы посылать ее выпускников в Индию и Бирму. Они изучали бы в школе английский язык и в соответствии с задачами всех викторианцев «встали бы на путь обращенных, а затем и настоящих христиан». К счастью или к несчастью, андаманцы в отличие от никобарцев избежали такой судьбы.

Вступив в должность, Хомфрей действительно собрал вокруг себя нескольких мальчиков-андаманцев и попытался заслужить их любовь и привязанность. Он обучал их грамоте. Однако Хомфрей совершил ту же ошибку, что и его предшественник, — он приставил к ним охрану из числа заключенных. Через несколько месяцев мальчики казались послушными, привязанными к нему и хорошо себя вели, но все пристрастились к табаку. Хомфрей признал, что их «страсть к табаку» была настолько сильной, что служила единственным средством, которым можно было пользоваться для того, чтобы держать их в узде.

Хомфрей старался сделать все, чтобы внушить аборигенам веру в добрые намерения англичан. Более того, ему удалось уговорить Форда помиловать Джако и Мориарти, доказав, что их действия были спровоцированы самими заключенными, которые сурово обращались с андаманцами. После помилования Джако все время жил у Хомфрея.

К декабрю 1864 года количество андаманцев, проживавших в «доме для андаманцев» на острове Росс, достигло ста. Произошло это, возможно, потому, что их не задерживали, когда они желали возвратиться в джунгли. Тем не менее конфликты между аборигенами и заключенными продолжались, особенно из-за того, что аборигены легко присваивали понравившиеся им вещи. В некоторых случаях они оказывали властям помощь. Так, они сообщили Хомфрею о бирманских заключенных, завладевших огнестрельным оружием и собиравшихся бежать с острова на каноэ. Начали постигать андаманцы и цену деньгам.

Несмотря на кажущееся взаимопонимание между англичанами и андаманцами, подлинной дружбы между ними все-таки не возникло. Доказательством послужил инцидент, может и не типичный, но показательный. Андаманцы помогали англичанам строить для себя «дом». Когда тот был готов, Форд не разрешил им разводить в нем огонь. Тогда аборигены отказались жить в этом «доме», и Форду пришлось капитулировать. (Известно, что в хижинах андаманцы поддерживают постоянный огонь.)

Что касается обучения аборигенов чтению и письму, Форд сообщал, что, несмотря на многотерпение Хомфрея, он не смог научить их считать далее четырех или пяти. Отдавая должное Форду и Хомфрею, следует сказать, что благодаря их усилиям были установлены дружественные отношения со многими племенами и андаманцы стали относиться более или менее приветливо, как сообщал Форд, «ко всем, появляющимся на их побережье, считая их друзьями, а не врагами».

Подобное поведение — уже само по себе большое достижение по сравнению с теми временами, когда аборигены «боялись появления вдали паруса или человека с более светлым цветом кожи, чем у них, на берегу». Форд в своем отчете за 1865–1866 гг. с некоторой гордостью утверждал, что с июня 1864 года «со стороны андаманцев не было совершено ни одного акта насилия по отношению к обитателям поселения».

Однако в 1865 году один абориген по имени Джим в приступе ярости убил своего соплеменника. Джим был осужден, но впоследствии освобожден из тюрьмы. В этом событии главное — не акт насилия и не приговор, а сцена, которая имела место, когда Джима освободили и Хомфрей вывел его к аборигенам, собравшимся возле тюрьмы. Хомфрей так описывал происходившее: