Повесть об Андаманах

«После того как я рассказал собравшимся о проступке Джима и наказании, которое он понес за него, они обещали, что подобное, больше никогда не повторится. Тогда я вывел к ним заключенного, закованного в кандалы. С громкими криками они бросились к Джиму, стали обнимать его, а некоторые от возбуждения и радости даже дрожали. Так продолжалось минут пятнадцать. Три вечера он рассказывал им о днях, проведенных в заключении, при этом сопровождал свой рассказ жестами и танцами в соответствии с их обычаями. Джиму, растолстевшему и обленившемуся в тюрьме от безделья, это удавалось с трудом — он часто пил воду и отдыхал. Закончив свои причитания, женщины начали мазать его тело красной глиной и салом. Обычно так украшают тех, кто собирается выступить во время вечерних танцев, чтобы предохранить от простуды, так как во время танцев тело очень разогревается. Мускулы у Джима за время пребывания в тюрьме стали такими слабыми, что временами его приходилось поддерживать, а днем, чтобы он смог закончить церемонию, его закутывали в листья, и таким образом снимали боль в суставах и согревали. Когда церемония закончилась, я угостил их прохладительным напитком, и они разошлись по домам».

Именно в период работы Хомфрея на остров Росс завезли собак. После этого там развелось столько бездомных собак, что они превратились чуть ли не в бедствие для островитян. Какое-то количество собак отловили и передали в подарок андаманцам. Они охотно их приняли и быстро научились использовать во время охоты на кабанов.

Споры о том, нужны ли «дома для андаманцев», продол жались. В августе 1867 года Хомфрея снова попросили изложить свое мнение по этому вопросу. Он писал, что сначала «дома для андаманцев» были созданы единственно с благотворительной целью и без каких-либо соображений об их пользе. Андаманцы — хозяева своей земли и требуют от тех, кто ее занимает, компенсации за нее. Англичане завладели этими островами, чтобы не дать этого сделать другим европейским государствам, но аборигенам это совершенно безразлично, и именно поэтому некоторое денежное вознаграждение следует выплачивать коренному населению Андаман, территорией которых англичане управляют.

Вопрос о политике администрации в отношении того, разрешать ли аборигенам вступать в тесный контакт с осужденными, а также использовать ли коренных жителей для поимки бежавших заключенных, все еще оставался открытым. Полковник Мэн, сменивший полковника Форда на его посту в марте 1868 года, отмечал, что «посещение андаманцами поселений не следует поощрять, более того, необходимо предотвращать любые отношения между ними и осужденными преступниками». В то же самое время полковник Л1эн считал андаманцев полезными для поимки бежавших заключенных, за что они стали получать денежное вознаграждение.

Однако Мэн проявлял некоторое беспокойство по поводу того, что число обитателей «домов для андаманцев» сокращается. Он заметил, что за один год никто из новорожденных не выжил, хотя ежемесячно на свет появлялось не менее двух детей.

В декабре 1874 года Хомфрей передал управление «домами для андаманцев» Ф. Тусону. Последнему удалось установить дружественные отношения со многими андаманскими племенами, кроме джаравов. Он организовал детский дом и ясли. Нужно ли это было и имело ли успех — вопрос другой. Хомфрей добавлял к правительственной субсидии на содержание «домов для андаманцев» даже из собственного кармана сумму, равную почти половине его месячного жалованья. В период его деятельности андаманцы должны были ухаживать за садами, свиньями и домашней птицей и пасти скот. Кое-кто работал в качестве лодочников, но это им не очень-то нравилось. Единственной пользой от этого было использование заработанных андаманцами денег для увеличения средств «домов для андаманцев», в которых они содержались.

Генерал-майор Дональд Стюарт, сменивший полковника Мэна, отдал должное деятельности Хомфрея. «Следует признать, что его система управления принесла наиболее благоприятные результаты», — с удовлетворением писал он.

Тем временем снова был повторен эксперимент — на этот раз в Калькутту направили двух мальчиков-аборигенов. Их окрестили Кидди Бой и Топси — очевидно, последнее было излюбленным именем как для мальчиков, так и для девочек, которое англичане давали аборигенам. Одного из них поселили в детском доме для мальчиков, а другого — в доме общества церковных миссий. Вскоре Топси умер от воспаления легких. Он простудился после того, как вместе с Боем принял приглашение проживающего по соседству джентльмена продемонстрировать умение нырять. Потом ребятам дали спиртного, чтобы они могли согреться, и… оставили лежать на сырой земле в мокрой одежде. Через несколько месяцев Кидди Бой также скончался от воспаления легких.