Читаем Повести л-ских писателей полностью

А на следующий год грохнул Чернобыль. Получалось, что «Повести» предсказали будущее. Лунин так обалдел, что пошёл к родителям покойного Павлика. «Здрасте, – мол. – Вы не видели тетрадки такие толстые с фантастикой интересной? Павлик мне обещал дать переписать после каникул. Я всё стеснялся зайти». Родители, я так понимаю, спокойно эту просьбу восприняли. Ну или сделали вид, что спокойно. Пообещали, что скажут, если найдут. Но то ли не нашли, то ли не сдержали обещание.

А Павлик же Лунину так и не раскрыл, откуда списал запрещёнку. И до семнадцатого года Лунин жил в полной уверенности… Во-первых, он думал, что никто, кроме него, «Повести» не читал. Во-вторых, он себя убедил, что нафантазировал их содержание постфактум. Он не сомневался, что тетрадки были – что Павлик ему показывал какие-то собственные прозаические опыты. Но, при всей светлой памяти о Павлике, Лунин не допускал всерьёз, что тот сочинял первоклассную фантастику. Да ещё и предвидел будущее Чернобыльской АЭС. В тринадцать-четырнадцать лет! «Урсула Ле Гуин и Ванга в одном пацане в одном подъезде», – Лунин так описывал эту вероятность. Мол, да-да, конечно. It totally really happened[33], как мой сын любит говорить.

Ещё помню смешное. Лунин рассказывал, как нашёл Коллонтай[-Домонтович] и испытал поначалу глубочайшее разочарование. Он же рассчитывал, что студенты, которые устроили представление [в книжном магазине], читали повесть про Болонью в каком-то виде. Он думал: как иначе объяснишь столько совпадений? Столетний юбилей революции, Болонья, книжный, мёртвые русские. Не Горький, конечно, с Чеховым, но тоже, можно сказать, писатели. Всё как в повести! Он думал: может, в тетрадках [Павлика] был вольный перевод с итальянского на самом деле? Из какой-нибудь старой книженции, сто лет не переиздававшейся? Тогда хоть понятно наконец, откуда Болонья! Лунин тридцать лет голову ломал, почему в литовской повести мёртвые писатели воскресают именно в Италии, а не в Каунасе хотя бы. Он говорил, в сюжете это никак не мотивировалось. Болонья – и хоть ты тресни.


Свидетельница Касымова, также читавшая повесть о воскресших писателях, сообщает, что задавалась похожим вопросом.


Окрылённый надеждой, Лунин бросился разыскивать итальянскую девочку с кассы. Честным нефантастическим трудом, безо всякой наводки. Он заметил её в новостях на словенском ТВ. Студентов под гримом видно так себе, а кассирша-то видна хорошо. В полной версии [съёмки перформанса] в ютьюбе она чуть ли не главная героиня.


Короткий сюжет о перформансе болонских студентов показали 7 ноября 2017 года в утреннем выпуске новостей на словенском канале POP TV в рамках сегмента, посвящённого столетию большевистского переворота.


Лунин наделал скриншотов из ютьюба, стал искать по лицу. И вот находит он эту девочку. Девочка выводит его на участницу представления. Момент истины всё ближе. Лунин пишет участнице: «Вы не подскажете, каким литературным произведением вдохновлялись, готовя этот замечательный акт перформативного искусства?» Ему приходит ответ: «Не знаю ничего про ваш балаган в книжном. Я натуральная Коллонтай из тыща девятьсот семнадцатого». И Лунин вначале такой: ну ё-моё. Ну что за чушь собачья?

Вот, собственно, всё, что я про Лунина могу рассказать из вторых рук, а не из третьих. Я два раза его видела вживую. От нашего знакомства до его смерти прошла неделя. Это ведь Лунин первый моду взял бессимптомно умирать ни с того ни с сего. Сел в электричку, доехал до Юрмалы, умер на пляже. Ночью. Мне так и кажется, что Андрюша [Закиров] под него закосил…


Щелчок. Очевидно, перерыв в записи.


Короче говоря. Про Лунина, в идеале, надо спрашивать у Шуры [Домонтович]. Насколько я понимаю, они несколько месяцев практически жили вместе. Они вместе были в Италии, в Финляндии, в Германии, в Норвегии, в Питере. Где только не.

Алёна говорит, что Шура теперь отказывается отвечать на вопросы, участвовать в наших… в ваших… (Длинная пауза.) Я не знаю, почему она перестала отвечать на вопросы. Мы последний раз виделись в феврале. Тогда она ещё говорила как миленькая, на всех языках, на любые темы.

Коронавирус, что ли, так на неё повлиял? Или смерть Андрюшина? То, что [Домонтович] похоронила Андрюшу, не поставив даже меня… никого не поставив в известность… Это-то она хоть как-то объяснила?.. Я, честно говоря, и раньше не понимала никогда, что у неё творится внутри. Не могу представить, каково это – быть ею. Кем бы она ни была в конечном счёте.

Если она не передумает молчать, допытывайтесь у Тани [Belsky], которую вы Белкиной зовёте. Она же тоже Лунина знала прекрасно. По-моему, они спали друг с другом одно время. В середине десятых. Здесь причём, в Риге.

Перейти на страницу:

Все книги серии Классное чтение

Рецепты сотворения мира
Рецепты сотворения мира

Андрей Филимонов – писатель, поэт, журналист. В 2012 году придумал и запустил по России и Европе Передвижной поэтический фестиваль «ПлясНигде». Автор нескольких поэтических сборников и романа «Головастик и святые» (шорт-лист премий «Национальный бестселлер» и «НОС»).«Рецепты сотворения мира» – это «сказка, основанная на реальном опыте», квест в лабиринте семейной истории, петляющей от Парижа до Сибири через весь ХХ век. Члены семьи – самые обычные люди: предатели и герои, эмигранты и коммунисты, жертвы репрессий и кавалеры орденов. Дядя Вася погиб в Большом театре, юнкер Володя проиграл сражение на Перекопе, юный летчик Митя во время войны крутил на Аляске роман с американкой из племени апачей, которую звали А-36… И никто из них не рассказал о своей жизни. В лучшем случае – оставил в семейном архиве несколько писем… И главный герой романа отправляется на тот берег Леты, чтобы лично пообщаться с тенями забытых предков.

Андрей Викторович Филимонов

Современная русская и зарубежная проза
Кто не спрятался. История одной компании
Кто не спрятался. История одной компании

Яне Вагнер принес известность роман «Вонгозеро», который вошел в лонг-листы премий «НОС» и «Национальный бестселлер», был переведен на 11 языков и стал финалистом премий Prix Bob Morane и журнала Elle. Сегодня по нему снимается телесериал.Новый роман «Кто не спрятался» – это история девяти друзей, приехавших в отель на вершине снежной горы. Они знакомы целую вечность, они успешны, счастливы и готовы весело провести время. Но утром оказывается, что ледяной дождь оставил их без связи с миром. Казалось бы – такое приключение! Вот только недалеко от входа лежит одна из них, пронзенная лыжной палкой. Всё, что им остается, – зажечь свечи, разлить виски и посмотреть друг другу в глаза.Это триллер, где каждый боится только самого себя. Детектив, в котором не так уж важно, кто преступник. Психологическая драма, которая вытянула на поверхность все старые обиды.Содержит нецензурную брань.

Яна Вагнер , Яна Михайловна Вагнер

Детективы / Прочие Детективы / Триллеры

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза