Повести. Рассказы

Тепло пришло на трассу, только солнышко, можно сказать, так и не появилось. Случалось, сквозь серую хмарь выглянет — тусклое, немощное, словно бы просит у людей помощи, словно бы тоскует по земле да поделать ничего не может с темною ратью туч.

После тяжелых зимних метелей в первую неделю дождей механизаторы отдыхали, ремонтировали машины. Во вторую неделю тоже находили какую-то работу, а дальше пошло изъедавшее душу безделье. Рабочие руки стали обузой, их ночами сводила судорога, хоть криком кричи от боли.

Зимою никому и в голову не приходило увольняться, уходить со стройки. Хоть и было трудно. Даже самые неустойчивые — и те только ворчали, но работали. А сейчас, когда, казалось бы, сиди у печки, грейся, играй в домино и получай за бесконечный отдых зарплату по тарифной ставке, вдруг стали подавать заявления об уходе. Увольнялись недавно пришедшие в колонну, увольнялись молодые, которым безделье давалось труднее всех.

Совсем истаяли резервы во времени, созданные колонной в прошлом году. Все ближе оказывался тот день, когда обессиленные тяжелой зимой и слякотной весной механизаторы могли решить: «Нет, не сдержать слова, не сдать канал на год раньше срока».

Первым пришел на помощь к Георгию Федоровичу Падалка Александр Иванович. Он почти всю свою жизнь проработал в Ставропольстрое, был прославленным экскаваторщиком. Теперь вышел на пенсию, жил в Ставрополе, в отличной двухкомнатной квартире. Отдыхал. Ходил в кино, в театр. Посиживал у телевизора. Ездил в гости к родственникам и друзьям. Но почувствовал Александр Иванович беду, пожаловавшую на трассу канала, и пошел к Бормотову. Кряжистый, с лихо закрученными в кольца усами. Сказал:

— Возьми, Федорович, на работу. Заморился я отдыхать.

С горечью усмехнулся Георгий Федорович:

— Самим делать нечего, хоть вербуйся в дальние края.

— Потому я и пришел, что недобрый ветер подул в вашу сторону. Вместе ж давали слово досрочно сдать канал. Если ж мы не сделаем свое, остальные тоже сорвутся. По нашей вине сорвутся… Давай машину, Федорович.

— И машины нет подходящей.

— Давай неподходящую. Отладим.

Растрогался Георгий Федорович: старая гвардия всегда с ним, всегда там, где труднее.

На другой же день Александр Иванович со своим помощником приехал на участок и прямо на трассе стал ремонтировать экскаватор, с которого ушел, уволился экипаж.

Работал Александр Иванович широко, с размахом, чтобы все видели, слышали.

И потеплело немного на трассе. Самую малость, но все-таки потеплело.

Следуя примеру Падалки, скоро пришли и другие из старой гвардии. Они готовили технику к предстоящему «сражению» и думали, как одолеть стихию, как сдержать слово, данное партии, народу.

Думали.

Между тем штаб строительства перебазировался в село Крымгиреевское. Руководители стройуправления, начальники колонн, инженеры теперь дежурили здесь безвыездно неделями. Каждое утро проводился радиочас. Командиры строительных подразделений докладывали о делах прошедших суток, намечали план на следующие. Тревожные это были радиочасы. Все настойчивее штаб требовал от строителей большей инициативы, активности. Иногда требовал, казалось, невозможного.

Как-то радиочас вел главный инженер строительства Солдатов Анатолий Васильевич. Бормотов докладывал. Хотя о чем тут можно докладывать, когда колонна, можно сказать, топчется на месте?

Человек мягкий и выдержанный, Солдатов на этот раз резко заметил:

— Почему не двигаетесь вперед?

— Потому что грязь невылазная. Гусеничные тракторы и те увязают. Нет дорог.

— Да что вы заладили: дороги, грязь!..

— Да, грязь! — в тон ему ответил Бормотов. — Не будем же мы каждый день стлать себе сухие дороги!

— Если надо — стелите!

И выключился Солдатов.

Бормотов тоже выключился. Хлопнул дверью своего кабинета и ушел. Долго, нервно ходил по улицам города.

Теперь уж трудно сказать: то ли перепалка с Солдатовым, то ли упрямые поиски выхода, размышления всех строителей, то ли еще что-нибудь третье явилось толчком к принятию необычного, даже странного, но единственно возможного решения, казалось, неразрешимой задачи.

Вечером Бормотов собрал свой технический штаб: главного инженера Тонконогова Кима Александровича, старейшего мелиоратора, начальника ПТО Теницкого Георгия Артемовича, главного механика Аверкова Владимира Орестовича. Спросил:

— Не кажется ли вам, что над словами Солдатова надо бы подумать?

Начальник предлагал восстать, можно сказать, против самого неба. Такого еще не бывало у мелиораторов. Где взять силу, чтобы потягаться с непрерывными дождями, с изнуряющей слякотью?

Но если подумать…

Еще лет десять назад решение Бормотова наверняка показалось бы невероятным — каждый день менять грунт на дорогах. На многих километрах дорог.

Десять лет назад. А сейчас, пожалуй, они обладали для этого силой. Эта сила — воля механизаторов и могучая техника.