Поводырь

– А как же? – удивился инквизитор, – разве ты подтвердил за сегодня хоть одним своим поступком, что не являешься опьянённым собственной гордыней мальчишкой, творящим глупости? Таким я сегодня увидел тебя, а она утверждала обратное. Тут без разницы, как кости лягут, всё против тебя.

– В этом ты прав, – кивнул Нистрам, окончательно успокоившись, потом замялся, – просто… Мне… Мне тяжело принять решение, понимаешь? Я и так ошибок совершил в своей жизни предостаточно, а эта вполне может оказаться для меня последней, после чего в монашеской келье и повешусь от безнадёги, чего, по сути, и заслуживаю, как ты правильно говорил.

– Каждый следующий шаг делать всегда тяжело. Но на месте устоять не получится. Судьба, как и время – любит перемены. И если будешь не готов к грядущей буре, то она тебя сметёт. Даже не сомневайся.

– А ещё тяжелее потом держать ответ за ошибку перед собой и другими. В противном случае снова, как и обычно… – Нистрам усмехнулся, – придётся обвинять в неудаче всех, кроме себя. Понимаешь, да? Вот бы вообще никогда и ни за что на свете ответ не держать. Живёшь, да не тужишь. Никому ничего не должен, ничто и никто тебя не тревожит.И если дойдёт до того, что приставят нож к горлу, заставят, не иметь долгов, не брать на себя никаких обязательств, то тогда лучше подохнуть. Без обязательств жить легче…

– Но, увы, невозможно, – сухо отвечал Реммет.

Нистрам продолжал:

– А ещё легче делать так, как ты: никогда не совершать ошибок.

Инквизитор рассмеялся.

– Думаешь, я никогда в жизни не оступался? Да каждая казнь очередного мага для меня испытание, ведь магия, как известно, бывает не только безумной, но и благоденственной. И те, кто придерживается учения последних, как правило, никаких преступлений не совершают. Бывают и те, кто раньше страдал от безумия, но потом решил перейти на путь благоденствия и совершил за последнее время такие поступки, по сравнению с которыми житие многих праведных таким уж правильным и безгрешным не кажется. Например, два года назад я настиг знаменитого колдуна по имени Йоффа Гундланг. Раньше он был тем ещё чудовищем. И подумать страшно, сколько бесчеловечных преступлений совершил. Настоящий монстр. И охотились за ним долго и безуспешно. С последней облавы на него прошло пятнадцать лет. Он тогда исчез, затаился, а потом вдруг внезапно объявился в Тирии в городке Ёльм. И знаешь, чем Йоффа занимался, когда я его нашёл? – усмехнулся, – он стал целителем.

– Целителем? – удивился Нистрам, – мне ещё прабабка про него рассказывала, до того был кровожадный чёрт…

– В том то и дело. Вроде бы и забывать про его предыдущие деяния нельзя, а вроде бы Великая Альда и учит нас тому, что обернувшийся к добру и не творивший более зла, имеет право на прощение, каким бы чудовищем ни был. Но кому какое дело до священного писания, когда впереди маячит суровая правда жизни, так ведь? И вместо того, чтобы вспомнить о милости к решившему исправить собственные прегрешения, я стал выполнять свой долг инквизитора. Мы ведь обязаны бороться с магией в любом её проявлении. Но внезапно я понял, что не могу. И это не только связано с учением Великой Альды. В тот момент я вдруг осознал, что жители Ёльма готовы умереть за мага, лишь бы не отдавать его мне. Их не страшило наказание за подобное преступление, и они были готовы заплатить за спасение Йоффы самую высокую цену в знак благодарности за его помощь в качестве лекаря, но отдавать его не желали. В тот момент я понял, что герой для них это не инквизитор, борющийся с магией, как с общепринятым злом. Наоборот, жители Ёльма держали за преступника и врага меня, поэтому были готовы ради Йоффы умереть. Поначалу думал, что маг их просто заколдовал, но, как оказалось, защищали они его сами и без всякого колдовства. Он появился в округе в тот момент, когда поветрие уже вовсю терзало несчастную Тирию. И самое ужасное во всей этой истории, пожалуй, то, что пришла на подмогу людям не церковь, которую неоднократно о помощи просили на коленях умоляя. Правда, им не прислали. Помогла целительная магия Йоффы. А теперь скажи, как можно было считать преступником того человека, во имя которого сознательно и без применения магии люди были готовы идти на смерть, лишь бы не позволить инквизитору сделать дело?

– А что, если Йоффа сам это поветрие наслал?

– Даже его силы на такие масштабы не хватило бы. Обычно колдуны ограничиваются деревнями. Даже маленькие городки типа Ёльма для магов были слишком большие по площади, а что уж говорить обо всей Тирии. Чтобы это провернуть, нужно обладать силой немыслимой.

– Тогда… – задумался Нистрам, – это сложный выбор.

– И я о том же.

– А что было дальше?

– Дальше оказалось, что Йоффа просто сдерживал своё безумие, научился держать его под контролем. Раньше я думал, что подобное сотворить невозможно. Но он смог, доказав, таким образом, свою действительно недюжинную магическую энергию силу воли. А после я его казнил, успокоив себя, что безумие всё ещё продолжало отравлять разум Йоффы. Правда, потом боги, будто надавали мне подзатыльников своим знаком свыше…