Повседневная жизнь, досуг и традиции казацкой элиты Украинского гетманства

Данила Выговский поддерживал своего брата в борьбе с московскими воеводами за влияние в Белоруссии. В результате Данила был взят в плен при захвате русскими войсками Старого Быхова и то ли запытан, то ли казнен. Вот как это описывает поляк-очевидец Силецкий: «В понедельник в Субботов привезли тело Данила Выговского, жестоко замученного в Столице по приказу самого царя. Все тело его в куски кнутами порезано, глаза выколоты и серебром залиты, уши сверлом вывернуты и серебром залиты. Пальцы перерезаны. Ляжки ног в куски по жилам разобраны, неслыханное в целом зверство…». Когда Елена увидела тело мужа, она «припав к телу, так о гроб ударилась, что себе сильно голову рассекла». Прибежал и новый гетман Юрий Хмельницкий (сын Богдана, брат Елены), «увидев тело, горько плакал. Данилова жена великим кляла его проклятьем; и когда он хотел идти к ней в избу, она поленом в него запустила»[329].

В статусе вдовы Елена пробыла недолго, выйдя замуж за Павла Тетерю, Киевского полковника[330]. В январе 1663 г. тот уже называл Я. Сомка, дядю Елены, своим «швакгре»[331]. В лице Елены Тетеря получил драгоценное родство с Богданом, открывавшее ему дорогу к заветной гетманской булаве, а также огромное богатство – «скарбы большие от Богдана Хмельницкого, как и по Даниле Выговскому забрал…»[332]. Выйдя снова замуж, Елена не переставала упрекать брата в гибели своего первого мужа, считая это достаточным поводом для отставки Юрия Хмельницкого. В январе 1663 г., в момент смены гетманской власти на Правобережье, информированный папский нунций рассматривал дочь Хмельницкого как одну из главных причин отставки Юрия – она якобы обвиняла его в «пренебрежительном отношении к некоторым офицерам» (речь шла, в частности, о судьбе Д. Выговского). При этом в авизе отмечалось, что женщина эта «уважаемая и гордая» и высказывалось опасение, что она подстрекала брата (Ю. Хмельницкого) к отречению[333]. Поляки так прямо утверждали, что Елена, пользуясь своим несметным богатством, купила у казаков булаву своему новому мужу («которая как скарбами отцовскими, так и первого мужа наполненная, победила других конкурентов и для нее мужа ее, Тетерю, казаки единодушно избрали гетманом запорожским»)[334].

Но Тетеря-гетман тоже не устроил своевольную Елену. И уже осенью 1663 г. она участвует в старшинском заговоре, направленном на его свержение. Ее собственные агенты поставляли ей информацию из киевского женского монастыря: «Про все ведомость давала… к панке Тетере»[335]. Причем «новые тайные бунты» против поляков возникли «не только на той Украинской Провинции (Правобережье – Т. Т.), но и на всей Речи Посполитой»[336]. Среди главных подозреваемых в подстрекательстве поляки называли Юрия Хмельницкого и его сестру – вдову Данилы Выговского, а ныне жену Павла Тетери. Польский король Ян Казимир учредил специальную инквизицию, которая должна была поймать и покарать бунтовщиков. Король лично давал указания главе инквизиции С. Маховскому: «Хоть бы также и жена его (Тетери – Т. Т.) собственная, если она примкнула к партии своего Брата Ежи Хмельницкого или в чем-либо против супружеских обязанностей поступила» должна была быть арестована, равно как и ее имущество. Елена, как и ее брат (ехавший от нее) была арестована и отправлена во Львов[337]. Некоторое время она находилась в заключении и лишь позже вернулась на Украину по амнистии[338]. Дальнейшая ее судьба неизвестна.