Повседневная жизнь масонов в эпоху Просвещения

Такое либеральное отношение, пусть и в отдельном конкретном случае, позволяет понять, почему во время Войны за независимость американских колоний коренное население (индейцы) и негры часто принимали сторону британских войск Угнетателями для них были колонисты, стремившиеся сбросить с себя иго метрополии, а «враг моего врага — мой враг». Командование британской армии, штаб которой находился в Нью-Йорке, обещало свободу тем чернокожим, которые встанут под ее знамена, и сдержало свое обещание — после капитуляции города в 1783 году вывезло в Англию три тысячи бывших рабов; на одном из кораблей была Дебора Сквош — бывшая собственность Джорджа Вашингтона.

После ухода английской армии из Бостона в 1776 году чернокожие масоны, посвященные годом раньше, получили разрешение сформировать Африканскую ложу № 1 с ограниченными ВОЗМОЖНОСТЯМИ: они могли проводить собрания, принимать участие в шествии на Иванов день, хоронить «братьев» по масонскому обряду, однако не имели права присуждать масонские степени и исполнять другие масонские обязанности. Характерно, что Великая ложа Массачусетса их не приняла, зато Первая Великая ложа Англии выдала им патент Африканской ложи № 459 — правда, в связи со сложностями сообщения устав, выданный в 1784 году, дошел до адресатов только через три года. Вскоре после этого чернокожие масоны со всех концов Соединенных Штатов стали обращаться к лидеру Африканской ложи Принсу Холлу с просьбой учредить дочерние ложи в их городах. В соответствии с европейской масонской практикой того времени Африканская ложа удовлетворила их просьбы, выступив в качестве материнской ложи в отношении негритянских лож из Филадельфии, Провиденса и Нью-Йорка. В 1791 году чернокожие масоны собрались в Бостоне и образовали Африканскую Великую ложу Северной Америки, а Принс Холл единогласно был избран ее великим мастером и оставался на этом посту до самой смерти в 1807 году. Впоследствии Африканская Великая ложа была переименована в Великую ложу Принса Холла.

Всю жизнь он боролся за отмену рабства и наделение негров гражданскими правами, за принятие законов, защищавших свободных чернокожих Массачусетса от похищения работорговцами. Он также ратовал за учреждение школ для негритянских детей и устроил школу в собственном доме в Бостоне.

Негры, желавшие стать масонами, практически не имели возможности вступить в одну ложу с белыми: по установленным в США правилам кандидат должен был быть принят единогласно тайным голосованием. Если хоть один член ложи возражал, его голоса было достаточно, чтобы отказать в посвящении. Иногда расисты, пользуясь анонимностью, даже не принимали в члены ложи чернокожих, прошедших посвящение в других ложах.

Интересно, что в период Войны за независимость масоны свернули свою деятельность во французских американских колониях, где рабы тоже начали предъявлять свои претензии. Ложи, служившие «лабораториями» высоких градусов, существовали прежде на Сан-Доминго — в Капе, Кавайоне, Леогане, Порт-о-Пренсе, в них состояли французы-колонисты, а ложа в Пти-Гоаве с 1776 года была провинциальной Великой ложей. Но потом они все исчезли. Некоторые «мастерские» восстановили свою деятельность, но уже в США; так, ложа Истины, основанная в 1767 году в Кап-Франсе, возродилась в 1808-м в Балтиморе.

Вопрос веры

Масонов, среди которых было много «вольнодумцев», часто считали безбожниками. Однако делать широкие обобщения ошибочно. Да, один из первых великих мастеров Великой ложи Лондона, Мартин Фолкс, в Бога не верил. И. П. Елагин засвидетельствовал: «Единому молотка удару покорны были одинаково богопочитающие и атеисты». Но это явление следует рассматривать с позиций самих масонов.

«Вольный Каменщик обязан, в силу данного им обязательства, подчиняться нравственному закону; и если он верно понимает Царственное Искусство, он никогда не станет неразумным атеистом или неверующим вольнодумцем, — сказано в «Конституциях Андерсона». — Но если в древности Вольные Каменщики обязаны были в каждой стране принадлежать к религии именно той страны и того народа, среди которого находятся, какой бы она ни была, в настоящее время считается более разумным обязывать их принадлежать к той лишь религии, в которой согласны между собой все люди, оставив им самим точно определять свои религиозные убеждения».