Повседневная жизнь масонов в эпоху Просвещения

В 1768–1772 годах, когда союз польской шляхты, принявший название Барской конфедерации, выступил против короля Станислава Понятовского, Россия поддержала короля, бывшего любовника Екатерины. Однако в политике чувства неуместны, и Россия и Пруссия не упустили случая поживиться за счет ослабшего соседа. Они объявили себя защитниками «диссидентов» — протестантов и православных благородного сословия, проживавших в Речи Посполитой. В Польше им предоставили все гражданские права и не препятствовали отправлению ими своих религиозных культов, однако Екатерина и Фридрих потребовали предоставления им и политических прав. «Российская императрица не только утвердила универсальную терпимость на просторах своего государства, но послала армию в Польшу, первую такого рода в истории человечества, армию мира, которая служит только защите прав граждан и заставляет трястись от страха их врагов», — написал Понятовскому постоянный корреспондент «российской Минервы» Вольтер. Правда, сатирик Шамфор, член масонского братства, утверждал, что восторг «фернейского старца» объяснялся просто: ему из России прислали роскошные меха, чтобы не мерз. Как известно, польский поход «армии мира» закончился первым разделом Речи Посполитой между Россией, Пруссией и Австрией.

Что же касается положения в самой России, то в 1773 году Святейший синод выпустил эдикт «О терпимости всех вероисповеданий»: архиереям запрещалось вмешиваться в дела иных религий и построения молитвенных домов, «предоставляя всё сие светским начальствам». По приглашению русского правительства началось массовое переселение в страну немецких колонистов — протестантов-лютеран, меннонитов и католиков, допускались браки между католиками и православными. Но вместе с тем была сохранена черта оседлости для лиц иудейского вероисповедания: им не разрешалось селиться в крупных городах.

Во Франции исповедование иной религии, нежели государственная, по-прежнему было сопряжено с определенным риском. Большой резонанс получило дело кальвиниста Жана Кала, купца из Тулузы. Его старший сын повесился, но отец скрыл факт самоубийства. Тогда его обвинили в убийстве сына с целью помешать тому обратиться в католичество. Кала приговорили в 1762 году к колесованию. Вольтер написал по этому поводу «Трактат о терпимости», оказывал помощь семье несчастного и смог доказать судебную ошибку и реабилитировать жертву. По счастью, дело приобрело характер прецедента. Когда в 1771 году другого французского протестанта, Пьера Поля Сирвена, обвинили в убийстве одной из его дочерей, которая на самом деле покончила с собой, его, бежавшего в Швейцарию, заочно приговорили к смерти, но благодаря заступничеству Вольтера тулузский парламент снял с него обвинения. Жан Батист де Бомон, адвокат Кала и Сирвена, был членом ложи Девяти сестер.

В 1787 году Людовик XVI, благочестивый католик, издал эдикт о веротерпимости. К этому решению он шел несколько лет. Еще в 1781-м король писал: «Мне кажется странным получать жалобы на то, что протестанты изъявляют свою радость, когда Провидение дарует мне сына или когда я одерживаю победу над англичанами», — добавив: «…оба культа должны утверждаться добрыми делами и не обременять друг друга взаимными обвинениями, истинными или ложными». Тем не менее эдикт не встретил понимания в обществе; большинство парижан были им возмущены: предоставить протестантам право крестить детей и освящать браки по своему обряду казалось непростительным попустительством.

Бенджамин Франклин, воспитанный пуританами и кальвинистами, верил в Бога, но не в религиозные догмы, в особенности в их католическом варианте. До конца жизни он оставался верен религиозной доктрине, проповедуемой его другом, евангелическим пастором Джорджем Уайтфилдом (его произведения Франклин печатал в своей типографии), провозглашавшим «свободу совести неотъемлемым правом каждого разумного существа». При этом под свободой совести понималось право как избрать себе подходящую религию, так и не придерживаться никакой. Франклин верил в Бога-творца, создавшего мир из первозданного хаоса, Всевышнего, недоступного людскому разумению, — короче говоря, в Великого Архитектора Вселенной.