Повседневная жизнь масонов в эпоху Просвещения

После Шувалова Академией художеств, а также Сухопутным шляхетским корпусом и воспитательными домами в Москве и Петербурге заведовал Иван Иванович Бецкой, побочный сын князя И. Ю. Трубецкого, масона-розенкрейцера. Он 15 лет прожил в Париже, где познакомился с энциклопедистами. Во вверенных его попечению заведениях, в том числе Смольном институте для благородных девиц, он пытался претворить идеи Руссо. По его инициативе создавались городские училища, воспитательные мещанские училища при Шляхетском корпусе и Академии художеств.

Увы, к моменту 25-летия Московского университета число студентов порой не доходило до сотни; иногда на юридическом и медицинском факультетах оставалось по одному студенту и по одному профессору, который читал все науки; студенты занимались в университете не более ста дней в году, родной речи почти не было слышно с кафедр, люди из хорошего общества побаивались отпускать в университет своих сыновей, благовоспитанность отсутствовала. Слабым утешением служит то, что к тому времени и во Франции университеты многих городов, в том числе Парижа, Орлеана, Монпелье, пришли в запустение, юридические и медицинские факультеты не давали студентам никаких практических знаний; единственным исключением оставался Страсбургский университет, где училось сразу до пятисот студентов, в том числе Гёте, преподавание велось на французском и немецком языках, студентам давали самые передовые знания того времени.

Впрочем, царствование Людовика XVI отмечено созданием высших школ, готовивших в основном инженеров. Эти школы выросли из военных училищ, где будущим офицерам — артиллеристам и военным инженерам — преподавали точные науки, сочетая теорию с практикой. Конкурс был высок: до шести человек на место. В гражданский институт дорожных инженеров принимали не по конкурсу, а по рекомендации, однако учиться там было непросто: студенты были обязаны сдавать 16 экзаменов в год: математика, архитектура, черчение, письмо, обработка камня, топография, снятие размеров со здания и т. д. Он надолго сохранил свой корпоративный дух, практически каждый его студент был франкмасоном.

И. Г. Шварц, приехавший в Россию с рекомендацией от прусских масонов, основал в 1779 году Педагогическую семинарию при Московском университете, существовавшую на пожертвования. 20 тысяч рублей внес П. А. Демидов, проценты с этой суммы шли на подготовку шести студентов. Шварц, сам ничего не имевший, пожертвовал пять тысяч рублей и некоторые вещи. К 1782 году число студентов возросло до тридцати, содержание каждого обходилось в десять рублей.

В 1781 году было основано «Собрание университетских питомцев» — первое студенческое общество в России. Каждое его заседание открывалось нравственной речью. Оно издавало благотворительные журналы, многие его участники сделались литработниками розенкрейцерского кружка. Летом следующего года была создана Переводческая семинария для переложения на русский язык нравоучительных произведений лучших авторов. П. А. Татищев взялся обеспечить содержание шести студентов новой семинарии и помочь воспитанникам прежней. Друзья жертвователя вызвались содержать на своем иждивении еще десять студентов. Обе семинарии помещались в доме близ Меншиковой башни, в котором с этого времени жил Шварц и помещалась немецкая «тайная» типография, предназначенная для печатания масонской литературы. Тогда же было объявлено о существовании Дружеского ученого общества. Разрешенное московским главнокомандующим 3. Г. Чернышевым и московским архиепископом Платоном, оно было торжественно открыто в ноябре в доме Татищева у Красных Ворот. Его членами были будущие основатели (1784) Типографической компании, Татищевы и два князя Гагариных. Шварц читал там один из своих курсов моральной философии.

Высшее образование не было общедоступным никогда и нигде, и о просвещенности общества судят по другим признакам. Так, в Париже поход в Оперу обошелся бы в 48 су, в театр — в 20 су, а всего за четыре су можно было весь вечер провести в модной читальне — это было по карману и мелкому служащему, и зажиточному ремесленнику. За умеренную плату желающие могли посещать лекции по разным отраслям знаний. Но молодежь предпочитала тратить гораздо большие деньги на актрис, кабаки и игорные притоны. «“Журнал мод” имеет больше читателей, чем “Журнал ученых”», — с прискорбием отмечал Себастьян Мерсье, оставивший ценные записки о Франции конца столетия.