Повседневная жизнь советской коммуналки

«Проходя мимо первой батареи или флагштока, я увидел внизу под скалою кучку солдат, играющих в орлянку. Сначала я не обратил внимания на эту весьма обыкновенную картину. Но мне как будто шепнул кто-то: не здесь ли Фиялковский? Всматриваюсь и глазам не верю: мой Фиялковский, спустив с правого плеча шинель, с ловкостью знатока дела бросил что-то вверх; кружок игроков быстро поднял головы и потом медленно опустил, крикнувши: орел! Фиялковский нагнулся очистить кон, а я, пожелав ему успеха, пошел далее». Это Тарас Шевченко, 1857 год.

А вот и Достоевский, повесть «Двойник», написанная в 1845–1846 годах: «Я их знаю, – просто мальчишки, которых еще нужно посечь! Им бы только в орлянку при жалованье да где-нибудь потаскаться, вот это их дело. Сказал бы им всем кое-что, да уж только…»

На этом про орлянку и вообще про денежные игры – все.

* * *

Дворовые игры, естественно, были не только подвижные. Действительно – стоял же для чего-то в центре каждого советского двора его главный атрибут – огромный, человек на десять, и тяжелый стол. А на столе играли большей частью в домино. Именно оно считалось своего рода королем дворовых настольных игр.

Сбивают из досок столы во дворе,
Пока не накрыли – стучат в домино.
Дни в мае длиннее ночей в декабре,
Но тянется время – и все решено, —

пел Владимир Семенович Высоцкий в своей прекрасной «Песне о конце войны».

Домино – игра элементарная. 28 костяшек с цифрами. Цифры наносятся с помощью точек – так они одинаково хорошо считываются с любого ракурса. Самый высокий номинал костяшки домино: «шесть – шесть». Самый низкий: «пусто – пусто».

Знатоки уверяют, что костяшки домино произошли от игральных костей, а сама игра в домино – соответственно, от игры в кости. Отсюда и название.

Что ж, очень похоже на правду.

Материал – либо слоновая кость, либо пластмасса, реже металл или дерево.

Существует множество разновидностей домино. В советских дворах фактически прижился единственный – так называемый «козел». «Забить козла» – значит, сыграть партию в домино. Есть также «телефон», «осел», «блоха», «маггинс», «колбаса», «чэчэвэ» (расшифровывается как «человек человеку волк»), генерал (он же «генеральский козел») и множество других вариантов. Но советский коммунальный двор предпочитал следовать принципу бритвы Оккама – «не следует привлекать новые сущности без крайней на то необходимости». Есть «козел» – и достаточно.

Одна из распространенных пьяных шуток – дать капустный лист соседскому ребенку, чтобы он отнес его «тому козлу, в которого играют дяди за столом». Игра может закончиться выигрышем, а также «рыбой» – своего рода патовой ситуацией. Устроитель «рыбы» чаще всего громко кричит: «Рыба!» А вообще эта игра довольно тихая, пенсионерская.

Игра в домино расхолаживала. Художник Михаил Гробман писал в дневнике: «Этот день прошел в бездействии и чтении книг, я играл в домино с мужиками».

Известно стихотворение Александра Твардовского:

Люди, не играйте в домино:
На том свете
Надоест еще оно.
Днем не спите —
Отоспитесь там, за гранью…
На тоску дней не тратьте —
Хватит времени потом.
Выпить – выпейте, и тут, —
На том свете не дадут.

Но как раз за эту медитативность, за возможность провалиться глубоко во времени домино и любили.

После ужина (ужинали все примерно в один час – между семью и восьмью) за домино уже не садились. Стол, однако же, не пустовал. За ним размещалась своего рода дворовая элита – люди совершенно разные по половому, возрастному, национальному, имущественному и социальному статусу. Их объединяло одно – они пользовались во дворе авторитетом. Они многое прошли и видели. Большинство из них сидело. Они знали жизнь.

Эти граждане могли торчать своей компанией за общим дворовым столом до поздней ночи, пить дешевый портвейн и вести увлекательнейшие беседы. Им было что друг другу рассказать.

Иногда кто-то из них перебирал струны гитары. Но это реже. Чаще просто велись разговоры. Иногда праздные, а иногда и по делу. Проблемы во дворе случались, и, как правило, возможности этой дворовой элиты позволяли любые проблемы решить.

* * *

Впрочем, о гитарных струнах – чуть подробнее.

Дворовая песенная лирика была самая разная – героическая, любовная, экстремальная, даже историческая.

Преобладала, разумеется, любовная. Где только брали эти песни – совершенно непонятно. Пели их с подвыванием, закатывая глаза.