Поздняя греческая проза

"Царь царей, бог великий Дарий, господин над ста двадцатью народами, говорит Александру следующее: из всех живущих на Земле ты только один не знаешь имени Дария, которого почтили даже боги и сделали своим сопрестольником. Ты осмелился пересечь море и счел недостаточным скромно царствовать в Македонии вне подвластных мне областей, но, найдя страну без господина, ты провозгласил себя царем, набрал подобных себе отчаянных людей и пошел походом на эллинские города, неопытные в войне и сохранявшие независимость, которые я считаю никому ненужными; потому я и не требовал с них дани. Неужели ты думаешь, что и мы окажемся такими же, как те, кого ты застиг врасплох? Не хвастайся тем, что ты владеешь захваченными тобой областями. Ты поступил необдуманно, и тебе должно отказаться от своего безумия, покорно вернуться ко мне, твоему господину, и не собирать шайку разбойников и матереубийц. Если до сих пор я как бог должен был относиться к людям снисходительно, то теперь, раз уж ты довел меня до того, что требуешь даже послания от Дария, то вот я посылаю его тебе, чтобы ты пришел и поклонился богу Дарию. Если же ты все еще станешь упорствовать в своем безумии, казню тебя несказанно лютою смертью. А приспешники твои подвергнутся еще худшему, чем ты, если они тебя не образумят. Заклинаю Зевса, величайшего отца, не вменять тебе в вину все, что ты совершил".

41. Когда это письмо было прочитано, Александр не испугался громких слов, а разгневался и двинулся в поход через Аравию. Дарий и его двор, видя, что Александр ведет войско на них, и думая одержать победу при помощи колесниц, снабженных серпами, поспешили занять фланговые позиции. И с противоположной стороны они поставили колесницы и весь воинский строй... <..текст испорчен..> он руководил фалангой, через нее нельзя было проехать на конях, нельзя было и повернуть обратно. Множество колесниц погибло, когда со всех сторон осыпали стрелами возниц, другие же колесницы рассеялись по полю. Александр явился, когда их уже оставалось мало, уравнял свое правое крыло с левым крылом персов — ведь Александру довелось быть в этом строю — и, сев на коня, велел трубачам играть военный сигнал. Одновременно с сигналом трубачей подняли крик оба сошедшихся войска, и завязалась превеликая битва. Сражались изо всех сил" долгое время упорно сопротивляясь на флангах; поражая друг друга копьями, переходили с места на место; оспаривая друг у друга победу, отходили то те, то другие. Александр и его воины оттеснили Дария и его окружающих и одолели персов силою; в смятении они схватывались друг с другом в гуще сражения, и многие пострадали от своих же соратников, многие и от противника. Ничего нельзя было разглядеть, кроме коней, повергнутых на землю после гибели их седоков, и в поднявшейся пыли уже нельзя было распознать ни персидского стрелка, ни македонского пехотинца или всадника. Воздух стал мутным, земли не было видно под кровавою грязью, и даже само солнце, скорбя о происходящем и не желая глядеть на столько мерзостей, затуманилось. Но вот произошел перелом в сражении, и персы обратились в бегство, а вместе с ними и Аминта, сын Антиоха, который перебежал к Дарию, — раньше он был македонянином, — он помогал ему в делах управления страной.