Поздняя греческая проза

Уже было под вечер. Дарий побоялся ехать на колеснице, потому что его могли легко узнать издали. Ночью он добрался до ущелья, оставил там колесницу и бежал верхом на коне. Александр из честолюбия стремился захватить Дария и преследовал его всюду, какой бы путь ему ни указывали. Колесницу Дария, его вооружение, мать, жену и детей Александр захватил, преследуя его на протяжении шестидесяти стадий. А самого Дария спасла ночь; имея к тому же на смену еще одного свежего коня, он бежал.

Алкифрон. Письма

Алкифрон — афинский софист, автор сборника писем.

Книга первая. Письма рыбаков

1

Эвдий Филоскафу.

Сегодня море перед нами расстилалось совершенно спокойное и гладкое. Целых три дня перед тем бушевала страшная снежная буря и с гор дули на море северные ветры; оно все потемнело, и пошли по нему волны горами; вода побелела от пены, так как повсюду на море волны сталкивались друг с другом; одни из них разбивались о скалы, другие рушились, вздувшись как огромные пещеры. У нас поневоле было полное безделье. Занявши хибарки на берегу моря и собравши немного щепок, оставленных строителями кораблей, недавно рубившими здесь дубы, мы развели огонь и так спасались от мороза и холода.

Но четвертый день оказался для нас неожиданно прямо-таки "днем Алькионы"[419] — об ртом можно было судить по замечательной чистоте и спокойствию воздуха; он принес нам неисчислимое количество всяких благ. Когда показалось солнце и первый его луч засверкал на гладкой поверхности моря, мы со всей поспешностью и усердием спустили на воду барку, которую за несколько дней перед тем вытащили на берег, и, расставивши сети, принялись за работу. Сети мы забросили недалеко от берега. Ах, какой восхитительный улов! Сколько рыбы мы вытащили! Переполненная сеть чуть было не утащила под воду все наши поплавки. Сейчас же на берегу оказались скупщики рыбы. Заплативши нам за пойманную рыбу наличными деньгами, они подняли на плечи коромысла и, подвесивши с обеих сторон корзины с рыбой, поспешили из Фалера[420] в город.

Всем этим мы были очень довольны. А кроме того, мы отнесли женам и детям немало более мелкой рыбы, так что можно было быть сытыми не один день, но даже, если бы началась буря, хватило бы на много дней.

8

Эвколимб Главке.

Тот, кто колеблется в своих мыслях, ждет решения от людей, к нему расположенных. Так и я: много говорил я, жалуясь ветру, но ничего не говорил я тебе, моя милая жена, — не решался. Теперь я обращаюсь к тебе и прошу, выбрав что тебе кажется лучшим, мне посоветовать.

Выслушай же, в чем дело и о чем тебе нужно высказать свое мнение. Наши дела, как ты знаешь, совершенно безвыходны, и наша жизнь — сплошная нужда; море ведь никак нас не кормит. А вот этот корабль, который ты видишь, на котором столько весел и гребцов, это корикский корабль, а толпа на нем — морские пираты[421]. Они хотят взять меня сотоварищем их смелого предприятия, обещая огромные доходы из добычи.

Меня взяла зависть на то золото, о котором они говорят, и при виде их одеяний у меня потекли слюнки; но я не решаюсь стать убийцей и осквернить кровью руки; ведь море сохранило их чистыми от преступлений с моего детства и до сих пор. С другой же стороны, оставаться на всю жизнь в союзе с бедностью тяжело и невыносимо. Взвесь же, что мне выбрать: к чему ты склонишься, жена, тому я и последую. Совет друзей обычно кладет конец колебанию мыслей.

15

Навсибий Примнею.

Не знал я до сих пор, как изнежена и как привыкла к роскоши молодежь из семей наших афинских богачей; недавно же, когда Памфил вместе со своими сверстниками нанял мою лодку, чтобы при совершенно спокойном море поплавать с нами и принять участие вместе с нами в ловле рыбы, я узнал, какие роскошные вещи им доставляются и с земли и с моря.

Не вынося жестких досок барки и возлегши на каких-то особенных иноземных коврах и покрывалах, — по его словам, он не может лежать, как остальные, на голой палубе, считая, по-видимому, ее доски жестче камня, — он затем стал просить у нас устроить ему тень, растянувши над ним полотно паруса, так как он ни в коем случае не может выносить солнечных лучей. Не только нам, занятым работой на море, но и всем без исключения, у которых нет избытка богатства, только одна забота — погреться как-нибудь на солнышке. Ведь слова "холод" и "море" значат одно и то же.