Поздние ленинградцы. От застоя до перестройки

Евгений Вышенков: «„Ой, Миша, можно тебя!” Это был символ того, что ты свой! Сейчас там висит у каждого: Екатерина, Андрей – и мы не обращаем на это внимания, но бармена назвать по имени или на ты – это что-то, конечно, значило. Все должны были посмотреть на меня и понять, что я из себя что-то представляю».

Давид Голощекин: «Ресторан пустой, никого нет, но просто так войти в него никто практически не мог. Нужно было дать швейцару, договориться с метрдотелем или с официантом, который возьмет тебя на свой столик. А он же должен понимать, что он будет иметь что-то сверх, и только тогда ты попадал в ресторан».

Александр Дементьев: «Простого советского инженера долго могли гонять по залу, посадить за стол с прожженной скатертью и с немытой посудой, и принять заказ через полчаса и еще час выполнять. И это было обычным делом, жаловаться бесполезно, в лучшем случае приходил другой официант и работал чуть-чуть быстрее».

Официант – важный человек, выгодный жених, завидный приятель. Родством или дружбой с официантом дорожили, гордились. Достоинство официанта не в зарплате и не в должности. Он сам кузнец своего счастья.

Советский ресторан

Вадим Розмаринский:«Что касается экономической стороны советского ресторана – это было суперприбыльное предприятие. Хватало всем, я думаю. Однажды я пришел к своему приятелю, который играл в ресторанном оркестре, выпить водки. В перерыве между исполнением произведений пошли за кулисы, заказали водки граммов двести-триста и порцию ветчины. Официант принес огромную, длинную тарелку с ветчиной. Я поинтересовался, сколько здесь порций? Он говорит: одна. Я говорю, никогда в ресторане не видел такого количества. Так мы ее на четыре пилим. Дальше произошел расчет. Он говорит: ребятки, триста грамм водочки – три девяносто, ветчинка – рубль семьдесят. Шесть шестьдесят. Мой приятель говорит, как шесть шестьдесят? Пять шестьдесят. Ой, прости, автоматически прибавил. Это тоже входило в правила игры, потому что зарплата официанта была 60 рублей. А профессия официанта считалась очень денежной. Ну, ловчили, шустрили, как и вся страна в общем-то».

Игорь Мельцер:«Официантов называли халдеями. Первоначально надо понимать, что халдеи были маги и фокусники, а вот это с очень уничижительным смыслом произносилось, причем я не могу сказать, что с положительным оттенком даже внутри торговой среды».

Александр Дементьев:«Мир официантов того времени – интересный такой срез общественный. Своего рода микроэлита. Попасть в хорошее место работать официантом, это было попасть на золотое дно».