Поздний сталинизм: Эстетика политики. Том 1

Первый рассказ так и назывался – «Волшебник», и начинался так: «Есть у нас в стране город Мичуринск. А в Мичуринске есть сад – большой, как лес… Большие сады есть и в других местах. А такого сада, как в Мичуринске, нет нигде в мире. Это волшебный сад. Там растут диковинные плоды, небывалые цветы и ягоды» (91). Сад этот наполнен диковинами, которые должны поразить воображение ребенка: «Там есть лилия, пахнущая фиалкой, роза с запахом гвоздики, жасмин с земляничным ароматом. Там есть сказочные деревья: полувишня-получеремуха, полуслива-полуабрикос… Волшебника, который вырастил чудесный сад, звали Иван Владимирович Мичурин. Это в его честь назвали Мичуринском город Козлов, где он жил и работал». Нарратив использует сказочные мотивы. Например, скатерти-самобранки. Детям сообщается, что деревья, выращенные Мичуриным, специально коротко-стволовые, поэтому за диковинными плодами

карабкаться высоко не приходится: рост у дерева маленький. Рябина словно приглашает: стол накрыт, ешь сколько хочешь. Такое же чудо произошло и с терном. Терновник известен своими колючками. Он так колется, словно защищает от воров бог весть какие сокровища. A сокровищ-то у него никаких и нет. Растут на нем плоды мелкие, терпкие, невкусные. Но в волшебном саду терн тоже стал волшебным. На нем выросли крупные, сладкие темно-синие сливы (92).

Описания чудес необходимы для того, чтобы в доступной форме рассказать ребенку о главных постулатах «мичуринской науки»: «Мичурин всю свою долгую жизнь изучал природу. Но он не только изучал природу, он и переделывал ее. Растение для него было все равно, что глина для художника. И он по-своему лепил из этой живой глины новые, невиданные плоды» (94–95). Ребенку можно было сообщить то, чего взрослым сказать было нельзя: вся эта «наука» – чистое искусство.

«Рассказ о пяти сестрах» интересен тем, как в сказочную структуру встраивается селекционный нарратив. Решив вырастить зимнеустойчивую грушу, Мичурин взял пять семечек нежной груши «бёре-рояль». Каждая дала разные побеги и разной расцветки плоды, которые к тому же были различны по вкусу и величине. Прославилась пятая «сестра». Из нее и получилась у Мичурина «бёре зимняя». Она оказалась поистине сказочным плодом.

Когда она цвела, большие белые цветы сплошь покрывали ветки. А плодов она давала так много, что от их тяжести нижние ветки сгибались до самой земли. Каждое дерево давало сотни груш. И каких груш! Сочных, крупных, сладких!.. Даже самые суровые зимы не могли повредить ни одной ее веточки… Случалось, что на деревья весной нападал жучок-долгоносик и принимался грызть бутоны. Но «бёре зимняя» и тут не сдавалась. Даже когда цветоед повреждал цветок, завязь все-таки превращалась в плод. Бывало, налетал на сад сильный ветер и начинал раскачивать деревья, на которых уже созрели плоды… Но «бёре зимняя» не давала ветру себя грабить. Плоды у нее крепко держались на ветках. Эти плоды сохраняли выносливость и тогда, когда их снимали с дерева. Обыкновенно чем нежнее груша, тем легче ей испортиться. Но не такова груша «бёре зимняя». Когда ее царапают, она сама залечивает свои раны: они быстро затягиваются и заживают. Оттого-то она и переносит без вреда осенью самые далекие путешествия (98–99).