Пожалейте читателя. Как писать хорошо

Это была история планеты, где язык все время преобразовывался в чистую музыку, потому что жившие там существа обожали звуки. Слова превращались в музыкальные аккорды. Фразы превращались в мелодии. Для передачи информации они совершенно не годились, потому что уже никто не знал, да и знать не хотел, что слова означают.

Поэтому правительство и торговые организации планеты были вынуждены, для поддержания своей деятельности, без конца изобретать новые, все более уродливые слова и словосочетания, чтобы их было никак невозможно превратить в музыку[525].

Глава 28 Облик прозы

Письменная речь принадлежит к числу изобразительных искусств.

Визуальные средства, которые называются пунктуацией (знаки препинания и другие инструменты), показывают читателю, где сделать паузу, где остановиться. Они извещают вас о том, что более (или менее) важно. Кавычки или тире могут дать вам понять: кто-то говорит. Начало нового абзаца может свидетельствовать о том, что сейчас вам будет представлена новая группа мыслей, новый смысловой отрезок. Если же после очередного абзаца идет пустая строка, это может сулить перемену темы, времени действия, точки, с которой рассматривается происходящее.

Et cetera.

Читая текст без знаков пунктуации и/или без разбиения на абзацы, вы быстро убедитесь, как сильно всякого рода визуальные сигналы помогают расшифровывать текст.

Я особенно четко поняла, как важна зримая сторона прозы, когда вела коррективный курс письма и обнаружила, что студенты, читая свои сочинения вслух, необязательно читают именно то, что написано. Они нередко читали то, что намеревались прочесть: в процессе чтения их мозг словно бы работал автокорректором. Они толком не видели того, что было на странице.

Прочтите-ка следующий фрагмент. Он послужит еще одним подтверждением особенностей нашего зрительного восприятия текста.

Типогликемия

Я не мглоа повреить, что я дестйивтельно смуею пноять, что я чтиаю. Таквоа уж феонменаьлная сила челоевческого сонзания. По даыннм ондого исселдвоания, проевденного в Кембриждском униеврсеитте, неавжно, ккаов поярдок букв в слвое, коотрое вы чтиаете, вжано лшиь, чтбоы првеая и втроая бкувы блыи на мсете. Все прочее мжоет расплоагаться в плойнешем бепсоядрке – и вы все равно протчете это без вскяих прболем. Птоому что члеовеческий мзог чтиает слвоа не по бкувам: он всопрниимает слвоо в целом. Потярсающе, првада?

~

Ведя занятия в Писательской мастерской, Курт Воннегут попутно рисовал на доске всякие картинки и завитушки. Его отец и дед были архитекторами, сестра – талантливой художницей, его дочки профессионально занимаются живописью, сын (врач и писатель) тоже рисует картины. Дом, где Курт провел раннее детство, спроектирован его отцом, и это невероятно красивое строение. Поэтому неудивительно, что Воннегут с самых первых лет жизни чутко настраивался не только на слышимую, но и на зримую сторону бытия – и учился относиться к ним с особым вниманием.

Воннегут обнажает визуальный аспект своего стиля в «Бойне номер пять» – с помощью придуманных им инопланетян-тральфамадорцев:

Разумеется, Билли не умел читать по-тральфамадорски, но он хотя бы увидел, как эти книги напечатаны: небольшие группы знаков отделялись звездочками. Билли предположил, что эти группы знаков – телеграммы.

– Точно, – сказал голос.

– Значит, это действительно телеграммы?

– У нас на Тральфамадоре телеграмм нет. Но в одном вы правы: каждая группа знаков содержит краткое и важное сообщение – описание какого-нибудь положения или события[526].

В одном из интервью Воннегут объяснил, как пришел к такому стилю: