Пожалейте читателя. Как писать хорошо

Мои начальники в «Сан» [газете Корнеллского университета] вечно давали массу советов ‹…›. Теория состояла вот в чем: гигантские абзацы обычно как-то не побуждают читателей к чтению, и вообще из-за них газета смотрелась бы по-уродски. Стратегия этих редакторов была в первую очередь визуальной: коротенькие абзацы, часто – всего из одного предложения. Судя по всему, такой подход неплохо работает. Еще тогда, в «Сан», мне показалось, что он годится и для меня, и для читателей. Потому-то я и не расстался с ним, когда решил зарабатывать на жизнь писанием прозы[527].

~

Как и у всякого писателя или художника, стиль Воннегута эволюционировал.

Ваш тоже будет.

В первой, не опубликованной при жизни автора повести Воннегута «Начальная подготовка» (теперь она, конечно, уже напечатана, вместе с еще одной не выходившей до этого повестью, в книге под названием «Ты – то, чем ты прикидываешься») лишь некоторые характерные отрывки намекают на его будущий стиль. В своих последующих текстах (прежде всего – в двух первых опубликованных романах) он измышляет множество миров и слов, вставляет в текст стихи, песенки, фрагменты пьес.

Но лишь в третьем романе воннегутовского канона – «Матери Тьме» – каждая глава, словно телеграмма, передает «краткое и важное сообщение».

Курт говорил нам на занятиях, что «Колыбель для кошки» построена как набор анекдотов. Что ж, пожалуй, можно сказать, что между анекдотом, стихотворением и телеграммой много общего.

~

Формы текста – как одежда: в них облачено содержание. Это хорошо знают рекламщики.

Между прочим, в ранней юности Воннегуту довелось «писать рекламу готового платья для подростков. Мне полагалось и самому носить ту одежду, которую я расхваливал. Это входило в мои обязанности»[528].

Курт вообще-то одевался небрежно, однако понимал, какую важную роль играет внешний вид. Об этом рассуждает, в частности, главный герой «Матери Тьмы»[529]:

Говард У. Кэмпбелл-младший затем переходил к вопросу обмундирования американских солдат во Второй мировой войне. «Любая другая армия в истории, богатая или бедная, всегда старалась обмундировать своих солдат, даже нижние чины, так, чтобы, они и другим, и самим себе казались молодцами во всем, что касалось выпивки, совокупления, грабежей и внезапных встреч со смертью»[530].

В 1980-е гг., зайдя в пражский Музей истории коммунизма, я увидела в одной из витрин нацистскую офицерскую форму и тут же осознала то, чего не понимала прежде: нацисты отлично знали, как устроить так, чтобы их вояки «казались молодцами» себе и другим.

А вот как одет Билли Пилигрим из той же «Бойни», когда его берут в плен:

У него не было ни шлема, ни шинели, ни оружия, ни сапог. На ногах у него были дешевые, глубоко гражданские открытые туфли ‹…›. Один каблук отвалился, и Билли шел прихрамывая, вверх-вниз, вверх-вниз.

‹…›

Он был совершенно не похож на солдата. Он походил на немытого фламинго[531].

А вот что вымышленный англичанин, уже несколько месяцев сидящий в дрезденском плену, советует делать Билли и другим новоприбывшим, чтобы выжить:

– Если вы перестанете следить за своим внешним видом, вы скоро умрете. – Он еще сказал, что видел, каким образом люди умирали: – Они перестали держаться прямо, потом перестали бриться и мыться, потом не вставали с постели, потом перестали разговаривать, а потом умерли[532].