Пожалейте читателя. Как писать хорошо

Есть множество свидетельств того, что К. В. и дальше продолжал думать «таким манером» – просто ему, возможно, уже не надо было прилагать для этого сознательные усилия. Благодаря долгой практике Воннегут уже чисто инстинктивно переключался между мрачным и светлым, между разными звуковыми и визуальными ритмами текста.

~

Диалог – самый броский (в визуальном смысле) компонент обычной прозы. Даже бывалым авторам приходится серьезно поработать над его механикой.

В хорошей книге разговор может выглядеть как теннисный матч. Один собеседник подает, другой отбивает.

Можно даже обойтись без ремарок, указывающих, кто говорит. Просто мячик диалога, летающий туда-сюда.

Фокус в том, чтобы читателю было ясно, кто есть кто, при минимальном вмешательстве повествователя.

~

Из «Человека без страны»:

А теперь урок литературного творчества. Правило номер один: избегайте точек с запятой. Это уродливые языковые гермафродиты, по сути ничего собой не представляющие. Вся их роль сводится к подтверждению того факта, что вы учились в колледже[539].

~

Прошу вас обратить внимание на очень уместные точки с запятой (две штуки) в «Механическом пианино», на первой же странице. (Мы уже цитировали этот фрагмент.) Их поставил там не кто иной, как сам Курт Воннегут:

Северо-запад – место жительства управляющих, инженеров, а также городских служащих и небольшой группы специалистов; северо-восток – обиталище машин; в южной же части, отделенной от прочих рекой Ирокез и получившей в народе название «Усадьба», ютится все остальное население[540].

~

Чем, интересно, ему не угодили уродливые языковые гермафродиты? Это же отличная вещь.

Просто замечательная.

Главное, чтобы они знали свое место.

Глава 29 Профессия – шутник

Преимущество писателя, способного придумывать шутки, в том, что он может быть реально смешным, когда что-то реальное – смешно[541].

Курт, самый младший ребенок в семье, еще в детстве обнаружил, что его шуточки привлекают внимание родных. Его манило комическое, и у него была мотивация развивать в себе юмористический дар. Если это относится и к вам, эти главы могут оказаться для вас особенно полезны. Но в любом случае книга, посвященная воннегутовским советам по части писательства, была бы неполной, не рассмотри мы, как он создает комический эффект и что об этом говорит.

Воннегут уверял: «Я лучше, чем большинство коллег, умею шутить письменно»[542]. Не исключено, что так оно и было. Кроме того, он лучше большинства умел шутить экспромтом. Сидни Оффит рассказывает, как однажды днем они с К. В. решили сходить на один популярный порнофильм, чтобы своими глазами увидеть, почему вокруг него такая шумиха. Фильм начался с оргии. Посмотрев с полчаса, Курт встал и вышел из зала. Сидни последовал за ним. «Хорошенького понемножку», – пробормотал Курт.

~

Я – профессиональный изготовитель шуток, есть и такая форма искусства, не самая важная. У меня всегда был к этому кое-какой природный талант. Тут как с мышеловкой. Сооружаешь мышеловку, взводишь пружину, мышка наступает и – бум! Мои книги – это, по сути, мозаика из массы мелких деталек, и каждая деталька – шутка. Они могут быть длиной, скажем, в пять строчек или в одиннадцать. ‹…› Вот еще почему я пишу так медленно: я стараюсь устроить так, чтобы каждая шутка срабатывала. Приходится это делать, иначе все мои книги пойдут псу под хвост[543].

Как соорудить такую мышеловку?