Пожалейте читателя. Как писать хорошо

Статью «Как писать хорошим стилем», написанную как часть серии очерков-рекомендаций, финансировавшихся International Paper Company и печатавшихся в The New York Times (рецепты из этой статьи подробно обсуждаются в первой части нашей книги), позже перепечатали в «Вербном воскресенье» – сборнике воннегутовских эссе, практически дословно. Однако графический облик текста здесь совсем иной.

Из-за этого текст выглядит совсем не так весело.

Он не разделен по газетным колонкам, не соблюдены газетные отступы и выступы, нет таких цифровых обозначений, жирного шрифта, рисунков-комиксов, фотографий, всех этих песен и плясок для глаз. Поэтому рекомендации, обращаемые Воннегутом к начинающим писателям, при таком воспроизведении действуют гораздо слабее.

Ирония судьбы: очерк «Как писать хорошим стилем» оказался перепечатан без сохранения его визуального стиля.

~

Короче говоря, внешний вид – это важно, о чем бы ни шла речь – об одежде для тела или об «одежде» для текста.

~

Воннегут часто разбивал куски повествовательного текста какими-нибудь печатными врезками – фрагментами пьес, стихотворениями, цитатами. Такое изменение формы – как и изменение звучания – приносит читателю облегчение. То и другое работает как ритмический инструмент, при необходимости меняя, так сказать, темп текста.

Я решил проделать эксперимент – вставить кое-какие кулинарные рецепты в роман «Малый не промах», жутко мрачную книгу. Мне вдруг показалось, что это будет дико смешно. Я уже придумал героя, очень хорошего повара. Экспериментируя с ним, я заставлял его сообщать рецепты каких-нибудь блюд, которыми он особенно гордится. И на странице это выглядело очень потешно – и очень аппетитно. Я понял, что это работает примерно так же, как музыка в каком-нибудь спектакле: посреди драматического действа приятно услышать мелодию, испытать облегчение. Я постарался, чтобы рецепты у меня работали так же: почти все с ума сходят по еде[533].

Страницы некоторых своих книг Воннегут испещряет рисунками. Особенно славится этим «Завтрак для чемпионов». В других вещах у него более сдержанная графика:

По ряду причин мне показалось, что это очень подходяще – писать коротенькие эпизоды, коротенькие эссе [из которых складывается роман] и отделять их друг от друга какой-нибудь типографской загогулиной[534].

Например, полоской (__________) или тремя звездочками (***).

В романе «Фокус-покус» он пишет с прописной буквы определенные слова, которые принято писать со строчной, а все числительные (кроме тех случаев, когда с них начинается предложение) записывает цифрами («Может быть, ему казалось, что, если цифры разбавлять буквами, они потеряют свою силу»): например, «в 1 прекрасный день». В «Рецидивисте» он, наоборот, записывает годы не цифрами, а словами: «утро тысяча восемьсот девяносто четвертого года» и т. п. В «Галапагосах» он прямо в тексте заранее отмечает звездочкой имена тех персонажей, которым суждено умереть на страницах этого романа.

Все это нацелено на то, чтобы мы «услышали мелодию» и «испытали облегчение». Автора явно очень заботит, как его произведение будет выглядеть «на странице».

Кроме того, я очень люблю всякие шуточки, поэтому мои книги часто представляют собой мозаику: скорее это комические романы, а не трагические[535].

~

Некоторых читателей раздражает вечное повторение фразочки «такие дела».

Некоторые читатели сходным образом реагируют на эти графические причуды.

Иногда я тоже так себя веду.

~