Пожар Латинского проспекта

— Да ерунда, Владимир Андреевич, поправлю сейчас!

— Так вот — пришлось!.. Нельзя было оставлять.

Он помаялся ещё несколько мгновений, но не смог, через силу, сбросить ещё что-то с языка. Сел в джип и через открытые охранником ворота выехал прочь. Освободив мне поле деятельности: работай теперь — не хочу!

Люди его ранга не должны перед простыми смертными извиняться.

Камень я поставил на место быстренько — натерпелся, гранитный! — и пошёл мостить дальше. Всё потешаясь про себя: « …Ну, Алексей тебе даст!»

Конечно! Сейчас, только до конца определится, через какой всё-таки забор сигать сподручней будет.

Люди-то мы — серьёзные!

* * *

— Нахимова не может тобой увлечься — она слишком хорошо всё о тебе знает!

Это начиналась разминка — часа за полтора до начала танцпола: я собирался дома.

— Нахимова не может тобой увлечься, потому что ты — мой муж.

Эх, Татьяна, Татьяна!.. Кто из нас, спрашивается, факультет психологии заканчивал?

Стоическое моё молчание смягчило доброе сердце.

— Алексей, а что у нас с деньгами?

— Будут, Тань, деньги — будут!

— Слушай, ну надо, наверное, уже снять часть денег с книжки. У нас там ещё чего-то осталось?

Вот тут и секундная пауза была смерти подобна!

— Ну, о чём ты, Тань — все деньги целы! Конечно!

— Это сколько?

— Шесть тысяч. Евро, — потупившись, чуть не скрипнул зубами я.

— Странно, — чисто по-человечески, пожала плечами она, — ты ведь никогда жадным не был! Почему ты сейчас не хочешь снять?

— Да не, Тань, просто я эти деньги на три месяца положил: снимать — проценты потеряем. Сейчас придумаем чего-нибудь…

* * *

Широченный проспект выхлопной трубой гнал потоки машин. Но добросовестно проторчать на остановке в верном ожидании не получилось: сам успевал впритык. Ещё не вышел из дверей троллейбуса, как последовал её звонок:

— А я уже здесь, у входа… Да я по другой стороне прошла. Каким, интересно, маршрутом?

Встретившись, мы вошли внутрь. Люба купила ещё воды — на «после занятий» — и, взглянув на эскалатор, неуверенно сказала мне:

— Ну, что — пошли искать?

Она была земная — с сомнениями и неуверенностью…

— Пошли, конечно, — смело я повёл партнёршу, — я знаю, где это.

Конечно — бездельный понедельник-то на что был? Разведал маршрут, следопыт!

Зал в «Сити» был гораздо больше, чем на Ленинском проспекте, но глухой — без окон. И раздевалка общая — благо, нам с Любой только верхнюю одежду снять нужно было.

В общем, как-то не так здесь всё было, явно — не так!

Своё пальто, впрочем, Любаша по ходу занятия забрала в зал — какие-то личности непонятные в проёме открытой двери шастали.

Не очень понятно и мне было — как с сегодняшним, обещанным нам квикстепом я разберусь — тёмный ведь лес! Да ещё и Сусанин — не тот. Но: «Трус не играет в хоккей!»

— А, квикстеп — это ерунда! Шаги вот так вот — ёлочкой! — хорохорился Паша.

Ему-то было легче — семичасовая группа с квикстепом была уже знакома.

Синеглазая, полногрудая Мария за отведённый ей час решила погонять нас основательно. С напором. Не давая спуска ни Паше, ни мне — как ни «задвигался» я за спины остальных.

— Квикстеп — в переводе, знаете уже: быстрые шаги.

— Ёлочкой!..

— Да, Паша, конечно — и ёлочкой тоже! Давайте встанем сейчас по кругу — пройдём эту «ёлочку» поодиночке.

Мы пошли по кругу, но — «ёлочкой». А я диаметрально дистанцировался от Любы — и чтобы под ногами ей не путаться, и чтобы исподволь ею любоваться. Она была неотразима.

В воздушной короткой танцевальной юбочке, так выгодно подчёркивающей точёные голени, в атласной белоснежной блузе.

И в золоте — вся: внушительный квадратный кулон замысловатой вязи на шее, кольца (включая, конечно, то — Серёжино, с «брюликом») на пальцах, тонкий браслетик с маленьким белым камешком на запястье. Поглядывая больше на неё, чем на нашу

преподавательницу, я пытался вытворить ногами примерно те же вензеля. Порой и получалось. Но всё же я просмотрел!..

На одном из виражей, разворачиваясь со спины, Люба поскользнулась на блестящем, натёртом воском паркете (всё без устали, вслед за Пашей Заполошным, бегала в мини-паузах туфли свои бальные, замечательные, о специальную щётку натирать — чтоб лучше скользили!) и упала. Как Рональдо, в золотые свои времена, в штрафной площадке. Просто внезапно присел человек, руки только назад выставить и успев. Не как подкошенный, но «заваленный» — пенальти бы, скорее всего, дали.

Не напрасны, значит, рывки к щётке были!

И так же красиво, да нет — конечно, красивей великого бразильца, то падение было! Женственней. Грациозней. Словно девочка оступилась в школьном коридоре. И даже в эти мгновения она была прекрасна!..

Сама-то она в этот краткий миг не на шутку, видимо, испугалась такого, как полагала, у всех на глазах грехопадения. С силой правую, опорную руку выбросила. И белый маленький камушек отскочил от браслета и запрыгал по паркету.

Я его подхватил (уж хотя бы его!) — не хуже вратаря. В нагрудный карман бережно упрятал.

Куда бы его Люба сейчас дела?

А дева Мария с душой продолжала занятие.

— Ну, что — давайте встанем в пары!