Читаем Познавая боль. История ощущений, эмоций и опыта полностью

На главный вопрос — «Где болит?» — биопсихосоциальная модель дает комплексный ответ. Представьте себе, что вы прищемили дверью палец. Он болит? Или боль — это одна из характеристик двери? А может, боль в голове? Или она все же перемещается внутри вас, между дверью, пальцем, телом и мозгом? Со множеством оговорок можно сказать, что боль — это все вышеперечисленное. Она повсюду и не сводится к чему-то одному. Боль не порождается одним только повреждением, но повреждение это — не только конкретное физическое воздействие, но и его обстоятельства и причины, время и место — будет неотъемлемой частью самого переживания боли в момент ее возникновения, вскоре после и в процессе излечения (или при невозможности выздороветь). Утверждение о том, что боль частично присуща двери, может звучать странно, но оно позволяет нам представить связь защемленного пальца не только с мозгом, но и с окружающей действительностью. Точно так же, если мы с определенными оговорками будем настаивать, что боль возникла в голове, это не значит, что мы отмахиваемся от нее как от выдумки или психосоматической иллюзии. Всякая боль — в голове: ведь чтобы испытать ее, необходим мозг. Мы прищемили палец, и это событие запускает цепочку электрических и химических сигналов, которые мозг после получения обрабатывает. Может, будет больно, а может, и нет. Обстоятельства, индивидуальный опыт обладателя пальца и культурный контекст, в котором он живет, во многом определяют то, как мозг анализирует сигналы и решает, больно ему или нет. Если вы прищемили палец, то он, возможно, заболит. С практической точки зрения будет правильно обратиться за медицинской помощью. А вот с аналитической и технической точки зрения говорить, что боль сосредоточена в пальце, совершенно неверно. Боль концентрируется в самом процессе защемления пальца, и на нее влияет контекст. Современные исследователи часто используют снимки, чтобы получить подтверждение этому, будто подсвеченные участки мозга, полученные при помощи функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ), подтверждают, что боль все это время была у вас в голове[57]. К сожалению, способность технических средств подтвердить, что боль находится именно там, вызывает большие сомнения[58].

Возьмем другой, более сложный пример. Вы, подобно мне и миллионам других людей, страдаете от хронической боли в пояснице. Казалось бы, с вами все в порядке: у вас нет травм, внешних или внутренних повреждений, структурных нарушений. Но вы ведете сидячий образ жизни, каждый день проводите долгие часы в неидеальных с точки зрения эргономики условиях, у вас плохая осанка, вы никак не можете это исправить — и испытываете мучительную боль. Где она находится? В спине? В дешевой офисной мебели? У вас в голове, как бы грубо это ни звучало? А быть может, вы и я тоже поддались праздным соблазнам декадентского образа жизни? А может, во всем виновата структура и логика капиталистического общества, которая изо дня в день сажает вас в неказистое офисное кресло, заставляя работать ради чужого обогащения? В отличие от прищемленного пальца, который довольно быстро заживает сам по себе, хроническая боль в пояснице у сидячих офисных работников напрямую связана с логикой выживания. Для многих она стала ценой существования, а значит, избежать ее нельзя. Боль проявляется потоком симптомов, возникающих вслед за неразрешимой проблемой: депрессией, тревогой, отчуждением, одиночеством. Если острая проникает повсюду, то хроническая поглощает все вокруг. Она охватывает культурное, социальное и экономическое пространство. Она поражает людей миллионами и в то же время делает невидимыми тех — а их большинство, — кто не в состоянии изменить условия жизни.

Боль — это часть системы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Еврейский мир
Еврейский мир

Эта книга по праву стала одной из наиболее популярных еврейских книг на русском языке как доступный источник основных сведений о вере и жизни евреев, который может быть использован и как учебник, и как справочное издание, и позволяет составить целостное впечатление о еврейском мире. Ее отличают, прежде всего, энциклопедичность, сжатая форма и популярность изложения.Это своего рода энциклопедия, которая содержит систематизированный свод основных знаний о еврейской религии, истории и общественной жизни с древнейших времен и до начала 1990-х гг. Она состоит из 350 статей-эссе, объединенных в 15 тематических частей, расположенных в исторической последовательности. Мир еврейской религиозной традиции представлен главами, посвященными Библии, Талмуду и другим наиболее важным источникам, этике и основам веры, еврейскому календарю, ритуалам жизненного цикла, связанным с синагогой и домом, молитвам. В издании также приводится краткое описание основных событий в истории еврейского народа от Авраама до конца XX столетия, с отдельными главами, посвященными государству Израиль, Катастрофе, жизни американских и советских евреев.Этот обширный труд принадлежит перу авторитетного в США и во всем мире ортодоксального раввина, профессора Yeshiva University Йосефа Телушкина. Хотя книга создавалась изначально как пособие для ассимилированных американских евреев, она оказалась незаменимым пособием на постсоветском пространстве, в России и странах СНГ.

Джозеф Телушкин

Культурология / Религиоведение / Образование и наука
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное
60-е
60-е

Эта книга посвящена эпохе 60-х, которая, по мнению авторов, Петра Вайля и Александра Гениса, началась в 1961 году XXII съездом Коммунистической партии, принявшим программу построения коммунизма, а закончилась в 68-м оккупацией Чехословакии, воспринятой в СССР как окончательный крах всех надежд. Такие хронологические рамки позволяют выделить особый период в советской истории, период эклектичный, противоречивый, парадоксальный, но объединенный многими общими тенденциями. В эти годы советская цивилизация развилась в наиболее характерную для себя модель, а специфика советского человека выразилась самым полным, самым ярким образом. В эти же переломные годы произошли и коренные изменения в идеологии советского общества. Книга «60-е. Мир советского человека» вошла в список «лучших книг нон-фикшн всех времен», составленный экспертами журнала «Афиша».

Александр Александрович Генис , Петр Вайль , Пётр Львович Вайль

Культурология / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Мифы и предания славян
Мифы и предания славян

Славяне чтили богов жизни и смерти, плодородия и небесных светил, огня, неба и войны; они верили, что духи живут повсюду, и приносили им кровавые и бескровные жертвы.К сожалению, славянская мифология зародилась в те времена, когда письменности еще не было, и никогда не была записана. Но кое-что удается восстановить по древним свидетельствам, устному народному творчеству, обрядам и народным верованиям.Славянская мифология всеобъемлюща – это не религия или эпос, это образ жизни. Она находит воплощение даже в быту – будь то обряды, ритуалы, культы или земледельческий календарь. Даже сейчас верования наших предков продолжают жить в образах, символике, ритуалах и в самом языке.Для широкого круга читателей.

Владислав Владимирович Артемов

Культурология / История / Религия, религиозная литература / Языкознание / Образование и наука