Познавая прекрасное (ЛП)

Не отводя глаз, она смотрела и смотрела на него. Обычно, погруженная в ощущения собственных оргазмов, выражения его лица в момент наивысшего блаженства Гермиона не видела, и сейчас это зрелище почти заворожило ее. Он был наедине со своей болью и своим наслаждением, но она знала, кто является источником всего этого. И боли. И наслаждения.

Тело тяжело рухнувшего на нее Малфоя было горячим и скользким от пота. Проведя руками по его спине, Гермиона почувствовала, какая та мокрая, и знала, что пот на ней смешался с кровью.

А когда поднесла пальцы к лицу, то увидела, что они красные, и тихонько охнула. Люциус слегка повернул голову:

— Ну что там?

Гермиона показала руку, на что он довольно ухмыльнулся.

— Я не удивлен. Это было… великолепно.

Поцеловав его в плечо, она вытерла пальцы о простыни, попутно подавив в себе желание извиниться перед ним. Потому что знала — Люциусу не нужны ее извинения.

Этим вечером они снова поужинали в спальне и рано уснули, продолжая прижиматься друг к другу во сне.

_______________________________________________________________________

Утро понедельника осенило ее печальным осознанием, что необходимость расстаться с Люциусом на целый день неотвратимо надвигается с каждой минутой. У обоих были свои обязанности, свои планы, назначенные встречи — он должен заняться делами попечительского совета в госпитале «Святого Мунго», а Гермиону с самого утра ожидало долгое совещание и последующая встреча с Кингсли Шеклболтом. Торопливо позавтракав, оба уже одевались, когда она вдруг вспомнила о предстоящем ужине с Драко и спустилась на кухню, чтобы обсудить это с Тибби.

— Тибби, я очень надеюсь, что завтра вечером к нам за ужином присоединиться мастер Драко.

Прежде чем ответить, служанка взглянула на нее с легкой опаской и, отвернувшись, пробормотала:

— Очень хорошо, мисс.

— Понимаешь, в чем дело… Ты знаешь его гораздо лучше и дольше, чем я. И уверена, знаешь его вкусы в еде. Ты могла бы приготовить завтра вечером какие-нибудь три блюда, которые ему особенно нравятся?

— Конечно, мисс Гермиона, я посмотрю, что лучше приготовить к приходу мастера Драко.

Гермионе показалось, что Тибби выглядит несколько озабоченной сообщенной новостью, но особо задумываться об этом не стала, тем более что эльфийка любезно улыбнулась ей на прощание. Поэтому просто вернулась в столовую, чтобы проститься с Люциусом, а это никогда не давалось ей легко. Тем более, когда он крепко обнял ее на прощание: в этот миг Гермиона вообще испугалась, что растеряет всю свою решимость и уже никуда не сможет уйти. Она пристально посмотрела Малфою в лицо (то было напряжено и серьезно) и, чтобы подстраховать себя от грозящей, как это часто уже случалось, истерики, через силу улыбнулась. Он наклонился с поцелуем и негромко проговорил:

— Это были замечательные выходные.

— Да, замечательные.

— Возвращайся домой скорее. Мне не по себе, когда тебя нет рядом.

— Конечно, любовь моя. Как только смогу…

Они снова поцеловались, а потом Гермиона вырвалась и, подбежав к камину, исчезла в зеленом пламени. Ощущения от появления в оживленном министерском Атриуме почему-то сегодня вызвали у нее желание развернуться и отправиться назад к Люциусу, в Малфой-мэнор. Усилием воли Гермиона заставила себя сосредоточиться, помня об уже назначенных встречах. Поэтому, тряхнув головой, она свернула к лифтам и, не заходя к себе в кабинет, направилась в сторону приемной министра магии.

Увидев, что сегодняшнее совещание (посвященное развитию дальнейших отношений между маглами и волшебниками) проводится в расширенном составе, и на нем присутствуют не только работники министерства, но и различные британские маги, имеющие вес в сообществе, Гермиона напряглась. Она подспудно ожидала, что кто-нибудь обязательно не сдержится и, так или иначе, но упомянет об их с Люциусом романе. Поэтому на свое место прошла спокойно, целенаправленно стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды и раздающиеся то здесь, то там шепотки.

Постепенно она расслабилась, увлекшись обсуждением темы, и даже начала принимать в нем участие, вступая в возникающие дискуссии. Дискуссировала Гермиона, как обычно, конструктивно и красноречиво, со знанием дела подмечая спорные моменты, ускользающие от внимания чистокровных волшебников. Было заметно, что многое из сказанного ею вызывает у участников совещания неподдельный интерес, и на мисс Грейнджер с нескрываемым уважением поглядывают даже те малознакомые маги, кто не сталкивался с ней по работе.

Однако к концу встречи к Гермионе с неожиданным вопросом повернулся Шеклболт:

— Я должен спросить: как проходит реабилитация Люциуса Малфоя? Особенно теперь, когда обстоятельства ее проведения… несколько изменились. И по-прежнему ли ты чувствуешь себя в силах заниматься этим проектом?

На пару мгновений ошеломленная Гермиона потеряла дар речи, но затем нарочито безучастно повернулась к министру. И, поскольку вопрос ей был задан предельно сухим и официальным тоном, ответить постаралась точно так же: