Познавая прекрасное (ЛП)

Немного помолчав, он протянул с насмешливым высокомерием:

— Мда… дорогая, ты действительно просто какой-то животворящий бальзам для моего мужского эго.

Гермиона шутливо ударила его по плечу, которое он, притворно сморщившись, потер.

— Будешь так себя вести — никаких подарков не дождешься! — с напускной суровостью предупредил Малфой, но на губах его играла улыбка.

— И ладно, — она прижалась к нему. — Не нужно мне ничего. Ведь все, чего я хочу, у меня уже есть.

Улыбка его стала еще шире.

— Хм… Уверен, что смогу придумать что-нибудь новенькое.

Тоже улыбнувшись в ответ, Гермиона села рядом и прислонилась головой к его плечу, но мысли ее блуждали далеко.

«Это будет мой первый день рождения за целую вечность, который я проведу не с Роном и Гарри, проведу не с другими моими друзьями…» — внутри вдруг болезненно кольнуло что-то, и Гермиона ощутила какую-то непонятную пустоту. Она повернулась к Малфою, глубоко вдохнула его запах, и знакомый аромат любимого всей душой мужчины наполнил ноздри. Чувство пустоты… прошло.

______________________________________________________________________________

На следующий день Гермиона, как обычно, пришла на работу. Она воодушевленно занималась делами и что-то строчила на пергаменте, когда в кабинет, предварительно постучав, заглянул Гарри Поттер. Часы показывали одиннадцать утра.

— Привет, Гермиона!

Та вскинула голову и тут же расплылась в широкой улыбке.

— О-о… здравствуй, Гарри!

Приятель по-прежнему стоял в дверях, но лицо его было спокойным и расслабленным.

— Так, насколько я помню, ты приглашала меня на кофе. Как насчет прямо сейчас?

Гермиона не могла перестать улыбаться.

— С удовольствием. Чего зря время терять… — она поднялась из-за стола, набросила плащ и вместе с Гарри вышла из кабинета.

А по дороге почти с удивлением обнаружила, что беседует с ним совершенно так же, как и в старые добрые времена. Легко и непринужденно. Они говорили о каких-то мелочах, не имеющих особого значения, но это было и неважно. Они просто говорили, и это было… чудесно. Скоро они зашли в небольшое кафе в Косом переулке, где оба заказали себе вместо кофе по порции сливочного пива. И оно тоже напомнило Гермионе счастливые моменты давно минувших дней, проведенных в Хогсмиде.

Дожидаясь заказа, они снова болтали о чем-то, когда Гарри сунул руку в карман и достал небольшой сверток, завернутый в подарочную упаковку, и яркую открытку. Гермиона пристыжено опустила голову. На самом деле она была невероятно тронута, тем более тронута, что этим сумасшедшим летом сама просто-напросто забыла о дне рождения Гарри.

— Тебе не нужно было… Мне так неловко, — пробормотала она, чувствуя, как глаза начинает покалывать от слез.

Но тот протянул сверток ей.

— Это от нас… с Джинни.

— Спасибо, Гарри, — еле выговорила Гермиона.

Прежде чем ответить ей, старый друг вздохнул.

— Мне очень жаль, что между нами возникла эта… напряженность. Не хочу продолжать отношения с тобой в том же духе, Гермиона. И Джинни тоже не хочет. Просто… для нас принять эту ситуацию оказалось… трудно. Очень трудно. Пойми… — они оба помолчали, но потом Гарри продолжил: — Но я стараюсь, правда. И буду стараться дальше.

На губах Гермионы появилась мягкая улыбка.

— Я знаю, Гарри, и очень рада твоему решению, — она потянулась через стол и коротко сжала его руку. — И прошу, не прекращай попытки. Старайся дальше.

Гарри Поттер открыто улыбнулся в ответ.

Теперь они уже пили сливочное пиво в абсолютно мирном молчании, пока любопытство Гермионы не взяло над ней верх.

— Как там Рон?

— Гм… был немного помят после пятницы, но теперь в порядке. Если уж честно, думаю, что эта встряска помогла ему понять, что нужно перевернуть страницу и двигаться дальше. Просто… я же не знаю точно, что там у вас произошло в тот вечер.

Гермиона глубоко вздохнула.

— Ох… Просто Рон уже был пьян, когда подошел. К сожалению, до этого он еще не видел нас… вместе. И ты же его знаешь… он начал вести себя очень вызывающе. Люциус, конечно, старался не реагировать, но Рон подкалывал его — то мной, то Волдемортом, то Драко… Ну а потом и просто спровоцировал на дуэль. Начал кидать проклятия… одно за другим. Но Люциус лишь защищался, выставив щит, от которого заклинания Рона только отскакивали. В конце концов он использовал какое-то заклятье, оно вызвало огонь, и Люциус принял его на ладонь. Я видела, что ему очень больно, но со стороны это выглядело… восхитительно. Люциус, удерживая пламя, приблизился к Рону почти вплотную.

— Ничего себе… Силен черт.

— Да. Это так, — от слов приятеля Гермиона почувствовала смесь гордости и смущения.

— И что было потом?

— Я… точно не знаю… Они стояли далеко, и я не слышала…

— Думаю, что Малфой сказал ему что-то… очень неприятное.

Гермиона и сама смутно подозревала нечто подобное и потому возражать не стала. Она знала, на что способен Люциус Малфой, особенно, когда разъярен и спровоцирован.

— Мне кажется, что они оба наговорили гадостей, Гарри. Ситуация была ужасная. Я не извиняю Люциуса, но и Рон вел себя безобразно.

— И тогда Малфой заехал ему по носу.

Гермиона вздохнула.