Позорная грамота

Охладив его пыл, я открыл папку и с невозмутимым видом принялся изучать содержимое. Судя по всему, это были отчеты с различных мероприятий: коротенький текст-описание и пара-тройка фотографий размещались на стандартном листе. Я бегло пролистал толстенную папку и отметил две любопытные детали: в каждом отчете хоть на одной из фотографий непременно фигурировали Липа и один и тот же набор из пяти-шести лиц, включая долговязого, кроме того, автором абсолютно всех отчетов был один единственный человек, как значилось в отчетной записке, прикрепленной в самом конце папки. Я чисто автоматически сделал соответствующую пометку в блокноте.

Бдительный старик уже давно вернулся за свой стол, но продолжал неприязненно щуриться на меня. Тогда и я стал пристально смотреть на него в ответ. Теперь я его узнал – это был тот франтоватый тип в военной форме, который в обнимку с Липой красовался на одной из фотографий в ее кабинете, впрочем, как и на многих других тоже. Ни дать ни взять закадычные друзья не разлей вино. Такие же неразлучные, почему-то подумалось мне, как винная бочка и сливной шланг. Они подходили друг другу так же безупречно, как пробка к бутылке. Это был настоящий кавалер – сразу бросился на защиту секретиков дамы сердца.

Мы бы так и буравили друг друга глазами, но в дверь просунулась улыбающаяся Липа.

– Работаете, мальчики? – поинтересовалась она, глядя на меня, а потом игриво обратилась к старику: – Товарищ генерал, ну что же вы, это самое, сидите? Машина ждет!

Тот расплылся в довольной улыбке, энергично поднялся, и они ушли… И слава богу – еще немного, и этот Змей Горыныч испепелил бы меня взглядом. Я снова перелистал папку. Там были еще какие-то документы… В скором времени вернулась Рита со списком.

– Вот, это актив центра, – секретарь протянула мне листок.

На нем было напечатано всего пять фамилий. Я подошел к пустующему столу «товарища генерала», где царил идеальный порядок: плоскогубцы, клещи, отвертки, зубило, напильник и даже молоток – в общем, все то, что требуется для починки компьютеров и другой электронной техники – аккуратно лежали на замасленной тряпке. Компьютер не работал. На всякий случай я нажал на клавиатуре пробел, чтобы вывести компьютер из спящего режима, если тот был включен. Через мгновение монитор загорелся. Ну конечно, и тут был покер.

Я положил на стол раскрытую папку. Полистав ее, выбрал среди множества фотографий одну коллективную, на которой пятеро человек с абсолютно счастливыми, блаженными лицами сидели вокруг сервированного стола, пили чай и угощались румяной выпечкой.

Указывая на фотографию, я спросил у Риты:

– Это, наверное, они и есть?

– Да, – подтвердила она мою догадку. – Вот, кстати, познакомьтесь, – Рита показала пальцем на женщину с фиолетовыми кучеряшками, сидящую за ближайшим компьютером, – это Татьмяна Аникеевна Куколкина, наш бухгалтер.

Я кивком поприветствовал бухгалтершу. Та тоже ответила молчаливым кивком.

Секретарша продолжала:

– Вот Татьмяна Аникеевна рядом с Александрой Александровной, – Рита, как кинжалом, ткнула острым ногтем в изображение Куколкиной, оставив на нем заметный след. – А это, – Рита указала пальцем на женщину с черным зализанным каре, прячущуюся за компьютером в правом углу комнаты, – Игля Коколаевна Сверчкова, архивариус.

Я снова кивнул. За монитором дернулась блестящая макушечка.

– Вот она, с краю стола, смотрит на Александру Александровну, – Ритин острый ноготь с силой ткнулся в снимок, попав точно в шею Сверчковой.

Лучше было сказать, что та заглядывала в рот Липе, но я не стал озвучивать свое наблюдение. Вместо этого я спросил, показывая пальцем на «товарища генерала» на фотографии:

– А кем является этот высокий господин с Липой под мышкой?

– Алик Михамович? – переспросила Рита. – Он председатель комиссии заслуженных работников служб безопасности санаториев.

– Военный?

– Майор инженерно-строительных войск.

Я подумал, что майор – это почти что генерал и снова посмотрел на фотографию. На ней была запечатлена еще одна прелюбопытнейшая персона. Невероятно, но, похоже, центру каким-то чудом удалось выписать из Лондона самого Иеремию Бентама в качестве экспоната…

– А это что еще за реликвия? – спросил я у Риты, показывая на «мумифицированную» старуху, сидящую по правую руку от Липы. – Тоже актив, что ли?

– У-у-у, – выдохнула Рита, – еще какой! Это старейший и заслуженнейший работник Горноморска – «Юный труженик», почетный член президиума и первый заместитель председателя центра Ляля Незлобий.