Позволь тебя вернуть

- Кому оно дорого обошлось? Кому, мама? Хочешь сказать, что ты платила за лекарства?

- А кто же?

- Екатерина Дмитриевна всё купила! Не ты! Где деньги, мама?

Но она не отвечает и начинает на меня нападать в ответ.

- Ты неблагодарная! Я еле вытянула тебя с того света!

- Мама, зачем ты врёшь? – чем больше она распаляется, тем спокойнее с виду я становлюсь.

- Знаешь что? Всё тебе не подходит! Не хочешь со мной в общину? Вот и оставайся одна. И иди куда хочешь! А я спешу на электричку.

Она поворачивается и собирается уходить.

- Что за община, мама?

- Божья община. Для тех, кто по-настоящему верует и любит Бога. Кто жаждет исцеления и просвещения.

О таких сектах я слышала не раз. Они дурят головы людям, обещают им чуть ли не рай земной и потихоньку вынуждают отдавать всё ценное имущество, особенно недвижимость. Как могла моя разумная мама стать жертвой этих мошенников?

Пока раздумываю, её уже и след простыл. Она бросила меня на полном серьёзе, променяв на секту? Стою в растерянности, не знаю, что делать. Голова кружится. Опускаюсь на лавочку и пытаюсь найти какое-то решение. Но в голову, как назло, ничего не лезет. Стараюсь отогнать от себя панику, но она подкрадывается сзади и липкими щупальцами обездвиживает. Слёзы непрерывным потоком катятся по лицу.

- Ты – Таня Казакова? – слышу откуда-то сбоку женский голос и поднимаю глаза.

Дама кажется мне смутно знакомой, но кто она такая, удаётся вспомнить не сразу.

Некоторое время смотрю на женщину с недоумением и надеждой. Мне очень нужна помощь, но разве совершенно посторонний человек согласится помочь, если даже родная мать меня бросила?

Киваю. Кто она? Я точно её видела, но в голове сейчас такой калейдоскоп, что выудить из неё полезную информацию проблематично.

- Ты не узнаёшь меня?

Не знаю, что ответить. И да, и нет…

- Не очень. Но лицо знакомое.

- Меня зовут Людмила Макаровна Шевчук, я – твоя бабушка, – она будто запинается. – По крайней мере, формально и биологически. Мы виделись когда-то в торговом центре, не знаю, правда, сказала ли тебе мама, кто я.

Конечно! Я помню эту женщину! Она ещё нам деньги дала, а я возмущалась, зачем мама их у неё взяла.

- Да, помню, мама мне тогда рассказала о вас.

Судя по тому, что мама говорила, именно эта дама была главным действующим лицом в настойчивых уговорах избавиться от меня, в переоформлении квартиры и угрозах на случай, если мама решит что-то ещё требовать от отца. Вряд ли она проявит ко мне участие. Надежда попросить о помощи гаснет…

Хотя если взглянуть с другой стороны, всё не так уж плохо: они не отказались от финансовой ответственности и отдали маме двухкомнатную квартиру в столице. Пусть в счёт алиментов. Но вряд ли многие залетевшие провинциалки могут на такое рассчитывать.

- Что случилось? Почему ты здесь? Тебя кто-то обидел?

Вот уж точно, она – последний человек, которому я буду жаловаться на маму!

- Меня выписали из больницы. Я маму жду.

Отчасти это правда. Я всё ещё надеюсь, что она одумается и вернётся за мной. Ведь она не может меня вот так бросить? Как бы ей ни задурили голову сектанты, материнский инстинкт у женщины должен быть сильнее!

- А слёзы по какому поводу?

Женщина говорит не зло, а участливо. Возможно, она – мой единственный шанс ночевать сегодня не на улице. Но не могу я подставить маму и рассказать ей правду! Что же делать?

- Просто после болезни я очень нервная и плаксивая стала.

- Валя скоро приедет за тобой? Время-то уже позднее. Ты звонила ей?

- Я телефон дома оставила, – отрицательно мотаю головой.

- Таня, что-то я не понимаю. Тебя выписали из больницы, но ты, вместо того, чтобы дождаться в палате, когда мама заберёт тебя, зачем-то вышла во двор, сидишь тут и слёзы льёшь. Выглядит очень странно. Мама точно придёт за тобой?

- Надеюсь…

- Она знает, что тебя выписали?

- Да…

- Давай так. Я подвезу тебя домой, а ты позвони с моего телефона матери и предупреди, чтобы ехала сразу туда.

И что делать? Как признаться, что нет у меня теперь дома? А ведь квартиру они переписали на маму для меня, чтобы мне было где жить…

Женщина протягивает мне телефон, снимая жестом блокировку.

- Звони и поедем.

Набираю мамин номер. Внутри всё замирает. Больше всего на свете я мечтаю, чтобы она сказала, что ждёт меня за углом или хотя бы на вокзале… Но чуда не случается.

- Мама, ты где?

- Какого чёрта ты звонишь с её номера? – рявкает, не отвечая на мой вопрос. – Настучать на меня решила?

- Ты где? – повторяю в надежде, что она не услышала.

- В электричке еду, почти приехала на место. А ты, предательница, забудь мой номер!

Как только договаривает, сразу бросает трубку. Набираю ещё раз, но она больше не отвечает.

- Ну что? – выжидающе спрашивает Людмила Макаровна.

- Она что-то перепутала, наверное.

- Так почему ты не сказала ей то, что я просила?

- Она за городом.

- А ключи у тебя есть?

Мотаю головой.