Позволь тебя вернуть

Когда я была маленькая, нам в подъезд подбросили котёнка. Он жалобно пищал, тыкался в каждую дверь и с надеждой в глазах бежал за каждым вошедшим в подъезд. Но никто его к себе не брал. Я умоляла маму приютить малыша, но она была непреклонной… Сердце кровью обливалось, когда я думала, каково это – потерять маму и остаться одному в неизвестном месте. Теперь я чувствую себя таким котёнком – брошенным, никому не нужным, без надежды вернуть свою прошлую стабильную жизнь. Все былые проблемы и трагедии кажутся ерундой по сравнению с катастрофой, разыгрывающейся сейчас в моей жизни.

- Ладно, поехали ко мне. Не оставлять же тебя тут.

Она произносит это таким тоном, будто делает мне огромное одолжение, отчего мне становится не по себе. Впрочем, это и есть одолжение с её стороны, а потому не стоит обижаться или удивляться. Альтернативы у меня в данный момент нет. Я ведь даже в общежитие университета не могу поселиться, пока не начнётся учебный год, да и не хочется видеться со знакомыми...

А как вообще жить дальше? Где брать деньги хотя бы на кусок хлеба? Танцы мне на ближайшее время категорически запретили. Ноутбука для работы у меня нет, и я уже совсем не удивлюсь, если его постигла участь моего телефона. На нём было много важной информации. Стараюсь не думать о том, как я её теперь буду восстанавливать. Мне бы для начала определиться с кровом над головой…

Тяжёлые мысли ранят и не дают покоя. Я в западне…

После завтрака одеваюсь. Меня приютили тут на ночь, но пора бы и честь знать. И хотя квартира большая, а бабушка живёт в ней одна, не уверена, что она будет счастлива, если я задержусь тут на дольше.

- Куда собралась? – спрашивает она грозным голосом. – Мать вернулась в город? Ты с ней созвонилась?

- Нет…

- Значит, звони. И будешь тут, пока она не вернётся. Нечего тебе по улицам скитаться после болезни. Побереги здоровье.

Она давит меня тяжёлой энергетикой, заставляет нервничать. Не могу даже в одной комнате с ней находиться. Но выхода нет…

Мамин телефон не отвечает. Сколько я смогу тут жить? Неизвестно. И какой выход из ситуации?

- Я тут кое-какие справки навела, – заявляет мне Людмила Макаровна спустя несколько дней. – Мамаша твоя с работы уволилась, квартиру продала… Что ж ты мне ничего не сказала?

- Я не знала, что уволилась, – всё, что могу сказать в своё оправдание.

- А тебя, стало быть, кинула.

- Я сама не захотела с ней ехать!

- Сама? Предпочла вечно сидеть в больничном дворе и слёзы лить?

Какая же она жестокая и бессердечная! Как она может так говорить?

- Ладно. Будешь жить пока тут. С врачом твоим я поговорила, завтра пойдём в клинику, где ты будешь дальше наблюдаться. Не реви, – замечает мои слёзы. – Прорвёмся. Твой отец – чемпион. Надеюсь, характером ты в него пошла, а не в свою легкомысленную мамашу.

А я и сама не знаю, что хуже – быть непорядочным чемпионом, который бросил дочь в трудный момент и отказался покупать жизненно необходимые лекарства, или легкомысленной и доверчивой дурой.

Словно читая мои мысли, бабушка продолжает:

- Гриша, кстати, сказал, что мать твоя недавно звонила, денег требовала непомерную сумму на твоё лечение.

- Нужно было купить дорогие лекарства, в больнице их бесплатно не давали, а у мамы средств не было.

- Лекарства? На две тысячи в европейской валюте? Что же это за препараты такие?

- Я не знаю, можно посмотреть в выписке, мне врач их оплатила из своего кармана в итоге.

- Посмотрю обязательно, но что-то мне подсказывает, что Валя просто решила его подоить. Можно подумать, что впервые…

Не хочу комментировать. Любопытно, конечно, спросить, что означает последняя фраза, но не решаюсь. Не хочу подставлять и компрометировать маму.

Глава 14

Четыре года спустя

Марк

Из аэропорта сразу еду в нотариальную контору. Не понимаю, зачем этот фарс с присутствием всех членов семьи на открытии завещания, если его содержание всем хорошо известно. Но ослушаться маму и проигнорировать её просьбу не решаюсь. Она не виновата в моём конфликте с отцом, и ей сейчас очень нелегко. Поэтому я тут. В глупой, унизительной роли лузера, которому не достанется ничего.

Заранее предвижу довольную физиономию Макса. Ещё бы – сбылась мечта идиота: он получил всё, стал самым молодым миллионером столицы.

Мне плевать. Я участвую в этом спектакле только ради мамы. Пусть братец потешится, если это ему доставит удовольствие. Не сомневаюсь, что пройдёт совсем немного времени, и он спустит всё, что с таким трудом нажил наш отец. Как бы он ни хорохорился, нет у Макса ни бизнес-хватки, ни терпения, ни умения стратегически мыслить. А то, что первой по миру пойдёт софтверная [1] компания, в которой я работал до отъезда, я и вовсе не сомневаюсь. Если отец не особенно уделял ей внимание, то его сынок в лучшем случае от неё вовремя избавится, а в худшем – быстро похоронит.

Папа поступил очень недальновидно. Жаль, конечно… За три года я с этим уже смирился. А поначалу было очень больно и обидно, хотя отец наказал меня вполне заслуженно. Осознаю, что я сам во всём виноват…