Позывной «Леший»

Первой в комнату вошла миловидная блондиночка лет восемнадцати, с кукольным личиком и несколько фривольной прической под Марику Рёкк[19]. Шагнув через порог, она изобразила улыбку и сделала реверанс. Несколько неуклюже, но в целом, свою позицию обозначила. Мол, к вашим услугам. Похоже, девчушку так запугали, что провести ночь с несколькими мужчинами ей казалось всего лишь забавным приключением. И Гретхен заранее была готова на все, что угодно, лишь бы сдержали обещание и отпустили потом.

Вторая – шатенка с более строгой прической, без легкомысленных завитушек – выглядела чуть постарше и держалась соответственно. Не заискивала, авансов в виде улыбок не дарила. Да и приветствовать мужчин не торопилась. К тому же, с моего места было заметно, что глаза девушки подозрительно блестели. Эта с участью своей смирилась, приняла, как неизбежное, но и не больше.

–  Знакомьтесь, господа. Гретхен… – жест в сторону блондинки, – и Адель… Фройляйн были задержаны моими парнями в ходе одной из операций по ликвидации предателей Рейха. Но, смею вас заверить, произошла досадная ошибка…

Блондиночка тут же быстро-быстро закивала. Шатенка стояла ровно, будто к ее спине доску привязали, глядела в пол и даже не шелохнулась.

–  Девушки совершенно ни при чем. Так что я распорядился их освободить и отпустить домой. Но… господа… мы же не звери. Ночь на дворе. Вот я и предложил составить нам компанию. А утром мы отвезем их, куда захотят. Гретхен и Адель были настолько милы, что согласились принять мое предложение.

Большую часть из сказанного, я конечно же, додумывал, исходя из знакомых слов, жестов, интонации и жизненного опыта. В который раз сожалея, что не приложил в свое время чуть больше усилий, для изучения иностранных языков. Мог же, к примеру, вместо четырех тренировок в неделю, заниматься в спортзале три раза, а один ходить на факультатив… Но, к сожалению, жизнь не имеет сослагательного наклонения. Гм… Интересная мысль. А как же я? Разве моя нынешняя ситуация не противоречит этой поговорке?

–  Проходите… присаживайтесь… – гауптштурмфюрер встал за спинами девушек и двумя звучными шлепками отправил обеих вперед. Намеренной бесцеремонностью напоминая, зачем они здесь и в каком качестве. Те охнули, но с места сдвинулись и прошли дальше. Сесть, правда не осмелились, застыли перед столом.

–  Прошу прощения за задержку… Айн, момент. Сейчас все подадут. Не ждал…

Он бросил быстрый взгляд в сторону одной из картин, увидел там, что-то важное для себя, и стал расстегивать китель.

–  Это мне кажется или действительно жарко? Господа… Фройляйн… Без церемоний. Будьте как дома… До утра можно забыть о службе.

Адольф снял китель и повесил на спинку стула. Потом посмотрел на остальных. Никто из присутствующих не спешил воспользоваться гостеприимством.

–  Интересно… – пробормотал он. – Неужели только у меня одного такая горячая кровь.

Подошел к блондинке, неторопливо протянул руку и расстегнул крючок на воротнике ее блузки.

–  Гретхен, ведь так гораздо лучше, не правда ли?

–  Да, господин гауптштурмфюрер… – залилась румянцем та, но с готовностью продолжила расстегивать дрожащими пальцами остальные крючочки и пуговички. – В комнате очень жарко.

–  Адель? А тебе особое приглашение нужно? – посмотрел на шатенку гестаповец. – Или, может, нам стоит на минутку выйти? Я бы мог и здесь… – Зельтцер шагнул в ее сторону. – Но господин полковник уснул. Не хочу его тревожить…

Девушка непроизвольно вздрогнула.

–  Нет-нет… Я просто задумалась… – закусила губу и с трудом смогла расстегнуть самую верхнюю пуговичку.

Дальше этого ее руки никак не хотели двигаться. Тогда как Гретхен к тому времени уже не только справилась со всеми застежками, но даже сняла блузку и положила ее подлокотник дивана. Под блузкой девушка носила бледно-голубую шелковую комбинацию на бретельках, позволяющую любоваться гладкой кожей и высокой грудью…

В этот момент двери еще раз открылись и в комнату вошли два эсэсовца. Роттенфюрер и штурмманн. Оба рослые, широкоплечие и с такими рожами, что нашим браткам и не снились. Валуев над ними, возвышался бы на голову, но при этом выглядел интеллигентом.

Вообще-то, на них были белые фартуки и перед собой они несли подносы с напитками и закуской. Но, как только Адель увидела их, глаза ее расширились от ужаса, и пальцы девушки стали буквально рвать ткань и пуговицы, пытаясь поскорее расстегнуть кофту.

Именно в этот момент, я окончательно решил, что эту сволочь, надо непременно кончать.

И уже окончательно хотел задать вопрос насчет самолетов на Берлин, но в последний момент все же сумел взять себя в руки. Разве не я сам, всего пару часов тому успокаивал Митрохина? А тот, в свою очередь – старшину. Что изменилось? Старшина не мог спокойно смотреть на фашистского недоросля. Капитана бесила домоправительница, а я воспылал праведным гневом, чтобы защитить достоинство немецкой девицы? Наплевав при этом на задание? Ай, как стыдно… Совсем распустились вы на гражданке, товарищ капитан. Отставить сопли…