ПП. Благие намерения (СИ)

Мы дрейфовали в море лиц, поминутно останавливаясь и заговаривая с гостями. Здесь никто не обращал внимания на расу и возраст, все были равны и дружелюбны друг к другу настолько, насколько это возможно. Если бы атмосферу дома По-Плам можно было растянуть на весь мир, вселенная стала бы гораздо более счастливым местом.

Увидев среди гостей единственную девушку в брюках, я извинилась перед Ириеной и стремительно направилась в самое сердце ирландского семейства, на бегу выкрикивая:

— Уна! Черт возьми, дочь банши, где тебя носило?!

— Какое твое дело, болотная лягушка?! — не осталась в долгу подруга, — Я здесь, падай на колени и боготвори меня, несчастное создание!

Я добралась до шумной девушки, и мы сцепились в объятьях, визжа и ругаясь, как пьяные гоблины. Высоченная Уна легко держала меня на весу, ширина ее плеч повергала в благоговейный трепет бывалых пловцов, а длину ног можно было измерять в километрах. Амазонка в золотистом брючном костюме. Страстная любительница экстремального скалолазания, подледного дайвинга и гонок на квадроциклах, искусная матершинница…

— Сколько мы не виделись? Три…нет, четыре месяца! — громогласно восклицала Уна, осматривая меня с головы до ног, — Отличное платье, но по болотам в таком не побегаешь.

— Пока и не планировалось, — я не могла перестать улыбаться.

— Ночь только начинается. Все может быть.

Ирландка окинула цепким взглядом толпу и заинтересованно хмыкнула.

— Кэльпи здесь, — отметила она, — Вампиры, оракулы, жнецы, валькириды… ни одного остроухого. Ты злопамятнее, чем я думала.

Ну вот, опять двадцать пять.

— Я не хочу его видеть, — отрезала я, — Тема закрыта.

— Мне он вообще никогда не нравился. Постоянно возникало желание надеть на него юбку и забросить в толпу пьяных матросов. Он же пудрится, как девушка!

Я, вопреки собственному желанию, хихикнула. Уна била не в бровь, а в глаз.

— Дамы и господа! — разнесся по залу магически усиленный голос мисс По, — Все, кто стоит с пустыми руками — возьмите бокалы и поднимите их за здоровье именинницы, которую мы любим, как бы сильно она нас не раздражала! До дна!

Я цапнула с подноса бокал и выпила шампанское залпом. Ой, пузырьки… Мисс Плам стояла посреди танцпола, как воплощение скромности и благопристойности.

— Прими же, дорогая подруга, этот сердечный подарок! — миссмистер хлопнула в ладоши, и двери зала распахнулись, впуская… осьминога. Точнее, серебряный канделябр в форме осьминога с четырьмя синими свечами в щупальцах. Его присоски издавали смешной чмокающий звук, соприкасаясь с плитами пола, и он был абсолютно, потрясающе, восхитительно живой.

— Какая прелесть! — Матильда подняла канделябр с пола и водрузила его на столик с сырными шариками, — Он замечательный, Вилли! Спасибо!

Она крепко обняла подругу и повернулась к гостям:

— Между первой и второй пауза минимальная! Noroc[26]!

— Noroc! — поддержали люди и нелюди, опустошили бокалы во второй раз и подбросили хрупкую посуду вверх, на лету сшибая файерболами. До пола не долетел ни один.

— А теперь — танцы! — объявила мисс Плам, и маска приличий окончательно развеялась, обнажив клыкастый ехидный оскал. Страстные мужчины вихрем пронеслись по залу, буквально вылавливая для себя партнерш, чтобы через секунду закружить их в умопомрачительном вальсе под симфоническую версию «Крыльев» Наутилуса. Ерш поспешил пригласить Матильду, а миссмистера подхватил прекрасноокий кэльпи с серьгой-клыком в правом ухе. Ведьмы хохотали, на ходу распуская волосы и разбрасывая горсти разноцветных искр, ворлоки сбросили пиджаки и фраки и исподтишка, между танцевальными движениями, сбивали порхающих «светлячков» крошечными молниями. То и дело кто-нибудь из гостей становился жертвой шального снаряда, и сотрудники «Волшебных праздников» сначала обливали несчастного ведром воды, затем вручали большой кубок ароматного глинтвейна и щекотали, пока бедняга не разражался диким хохотом. Когда зал почти погрузился во мрак, идальго Рамирес поднял руку и украсил орхидеи на потолке россыпью ярких голубых звезд. Их свет рассыпался по коже крошечными пузырьками, приятно щекоча и наполняя каждую клеточку тела прохладной, как море летней ночью, энергией. Тени стали резче и глубже, и танцующие пары выглядели совершенно фантастически, словно лепестки разноцветной бумаги в вихре чернильного дыма.

Нас с Уной разлучили довольно быстро: ее без лишних церемоний сграбастал валькирид Альрик, обладатель шикарного баса и умопомрачительных грудных мышц, а меня галантно, но неуклонно увлек молодой ворлок Диего из испанского ковена. Мне некстати вспомнилось, что он еще в Барселоне положил на меня глаз.

— Наконец-то встретились! — он вел уверенно, но без лишней агрессии, позволяя мне полностью отдаться танцу и не беспокоиться о шагах и подоле платья, — Ты сегодня великолепна.

— Ты тоже хорошо выглядишь, — я ничуть не лукавила, но смотрела без лишнего восторга.