Прах и камень

— Мертвецам всё это ни к чему, — спокойно возражает Ро'ан и выкидывает из сундука одну вещь за другой. Некоторые из них сделаны из тончайшего шёлка, другие украшены искусной, кропотливой вышивкой. Но падая на землю, чёрную от копоти, оно смотрится так нелепо в этом уродливом месте, что понимаешь — здесь нет места красоте.

— Переоденься, — Ро'ан кидает мне ворох скатанной им одежды, — в своём изорванном платье ты будешь привлекать слишком много внимания.

Я ловлю предложенное и хочу отойти подальше, чтобы переодеться, но Ро'ан хватает меня за локоть.

— Ты с ума сошла? Оставайся здесь на месте. И не смей удаляться без меня.

Его пальцы разжимают мой локоть, а сам он склоняется над сундуком, отбирая нужное. Я застываю на мгновение, но потом поспешно отворачиваюсь, становясь боком, и поспешно стягиваю через голову платье, беря предложенное. Я расправляю одежду, натягиваю короткие нижние брюки и чувствую тяжёлый взгляд, скользящий по телу, распрямляюсь, замечая, как Ро'ан, не таясь, разглядывает меня с непонятным выражением лица.

— Одевайся скорее, — велит он.

Непослушные пальцы едва справляются со своей задачей под пристальным взглядом. Наконец, я надела всё, что кинул мне Ро'ан. Одежда просторная и свободно болтается на теле, мне приходится потуже затянуть завязки. Ро'ан подходит и суёт мне в руки мягкие высокие сапоги, выделанные из шкур животных, и накидывает на плечи просторный плащ. А следом он внезапно наклоняется и, запачкав руку чёрной сажей, размазывает её по моему лицу, и без того грязному.

— В местах, подобных этому, красота становится проклятьем и привлекает ненужное внимание. Спрячь её как можно дальше.

Сам он надел просторные штаны, пришедшиеся ему впору, а вот с рубахой не задалось. Натянул её на себя и нагнулся, чтобы надеть сапоги — послышался треск разрываемой ткани. Ро'ан отбросил обрывки ткани в сторону, ограничившись тем, смог подобрать.

— Здесь нам больше нечего делать.

Глава 30

Ро'ан манит меня рукой, велев идти следом.

— Ты знаешь, куда идти? — спрашиваю его я.

— А ты разве не знаешь? — усмехается, едва обернувшись, и продолжает путь.

— Нет, я просто бежала куда глаза глядят. Мне надо было убраться как можно дальше из родного селения.

— И всё же ты шла по верному пути, не отдавая себе в этом отчёт. Он забрал твоего сына? Значит, тебя ведёт зов сердца. Надо торопиться, пока ты ещё помнишь его.

Я едва не спотыкаюсь на ровном месте.

— Ты говоришь странные вещи. Как можно забыть своё дитя?

Ро'ан молчит несколько мгновений, а потом говорит:

— Можно… Можно обернуть живое прахом, и извратить так, словно его никогда и не было. Он пожирает не только плоть, но и души.

— Я помню своего сына.

— Только потому, что Он ещё не начал превращать его в нечто иное. Или у него на твоего сына другие планы.

Я не знаю, что ответить ему, но не могу поверить в сказанное им. Ро'ан оборачивается и смотрит мне прямо в глаза:

— Не веришь моим словам? А многих ли забранных им людей ты помнишь?.. Он забирает их не каждый год, верно? Но рано или поздно приходит за ними. Вы отдаёте ему положенное число бездумно, а потом вдруг оказывается, что ты не можешь вспомнить ни имени, ни черт лица, даже если человек был тебе близок и дорог. Там, где должна гнездиться тоска и печаль по разлуке, появляется ничто, пустота…

— Я помню тех, кого он забирал в последний раз, — упрямо повторяю я.

— А в предыдущий? — усмехается Ро'ан.

— Может, я была слишком мала, чтобы запомнить их?

— Может, ты просто страшишься забытья? — в тон мне отвечает Ро'ан, — чистая, невинная кровь ценна для него, тела юных дев — пища или сосуды, в которых он выращивает мерзкие формы жизни, пожирающие их изнутри и меняющие так, что они становятся чем-то иным. Он создаёт собственный мир на месте существующего, стирая его. И если ты почувствуешь, что с каждым днём тает частичка воспоминаний о твоём сыне — значит, Зверь приступил к изменению его в угоду своим интересам.

От слов Ро'ана мороз продирает по коже и стынет всё внутри.

— Я не забуду своего сына, — упрямо мотаю головой, — что бы ни произошло.

— Если мы опоздаем, забудешь. Воспоминания о нём сотрутся из твоей памяти так же, как сходит талый снег по весне, или как забываешь касание ветра в следующий же момент, едва он перестаёт ласково касаться твоей кожи.

Моё сердце начинает бешено колотиться в груди, а слова Ро'ана кажутся невозможными, но наполнены такой тоской, что кажутся правдивыми.

— Тогда нам следует поторопиться, нет времени стоять на месте, — я огибаю его по дуге. Ро'ан через несколько мгновений идёт следом и смеётся. Так странно слышать смех среди окружающего мрачного пейзажа от того, кто способен в мгновение ока превращаться в камень.

— Ты одержима идеей вернуть себе родное дитя во что бы то ни стало, да? Кто знает, вдруг именно это и позволит нам не сбиться с пути и, возможно, спасти твоего сына.

— Нет никаких возможно, — сердито отвечаю я, — я верну его. А ты поможешь мне, как и обещал, клянясь в этом.

— В случае удачного исхода событий, — поправляет меня Ро'ан.

— Удача… Удача отвернулась от меня ещё тогда…