Прах и камень

— Что это за твари? — мой голос от испуга звучит громче, чем просто шёпот. Ро'ан зажимает мне рот ладонью, прижимая к себе.

— Тише. Не кричи так громко. Это черви. Они слепы, но не глухи. И хотя они не могут лазить по деревьям, их интерес может привлечь кого-то ещё. Я не могу сказать наверняка, какие твари ещё развелись в этих краях, пока я спал.

Его тихий голос успокаивает меня, а крепкие объятия не дают вырваться. Но, прижатая к нему спиной, я поражаюсь тому, что не слышу и не чувствую ритмичного стука. Кажется, что там, где у обыкновенных людей есть сердце, у него нет ничего.

Глава 29

Крепкая ладонь Ро'ана всё ещё зажимает мне рот, а вторая ладонь лежит поперёк талии так, что не сдвинуться. Не время для болтовни — говорит его молчаливая поза, и мне остаётся только покориться, а затем незаметно для себя расслабиться засыпая. Ночью я просыпаюсь несколько раз и дёргаюсь, во сне возникает ужасающее чувство падения, и я испуганно хватаюсь за мускулистые руки Ро'ана, которые в ответ ещё теснее прижимают меня к себе, а над ухом звучит:

— Тише. До рассвета осталось совсем немного. Как только черви вернутся в землю, мы пойдём дальше. А сейчас спи.

Но сон уже не идёт ко мне, и я лежу в полной темноте, прислушиваюсь к окружающим нас звукам: чужеродным, скрежещущим, пугающим. Перевожу взгляд вниз, замечаю, как то тут, то там мерзкие существа втягивают свои белесые тела, обратно в землю, зарываясь в неё. А следом тьма нехотя, но отступает.

— Солнце ещё имеет власть над этими землями. Значит, пока не всё потеряно. После он затянет мир в кокон из тьмы и заставит иное светило быть путеводным.

Ро'ан разжимает объятия.

— Пусть ещё немного просветлеет, я спускаюсь первым. Ты идёшь вслед за мной.

Я согласно киваю, дожидаясь указаний. И мы потихоньку начинаем спускаться, с одной ветки на другую. Теперь, в посветлевшем воздухе я могу увидеть, насколько огромно это дерево, одно из нескольких исполинов, стоящих особняком. Некоторые уже начали покрываться зеленовато-чёрной гнилью, ползущей вверх по стволам от земли, но сил стоять у них ещё хватает. Последний рывок и Ро'ан подхватывает меня под талию, словно малое дитя, и осторожно ставит на землю. Потом садится на корточки возле разрытой кучи земли и касается едва заметного белесого следа, оставленного тварью. Кожа на его пальцах тотчас же покрывается пузырями.

— Они стали ещё более ядовитыми, чем прежде. Тебе лучше не ступать на землю самой. Заметными эти следы станут только через несколько часов, а сейчас всё пространство до той низины испещрено их ядом.

Он хлопает ладонью о ладонь, отчего раздаётся гулкий звук, и потирает их друг о друга. А когда он размыкает ладони, на пальцах не остаётся и следа от действия яда мерзких червей. Ро'ан вновь велит мне схватиться за него и начинает идти своими каменными ступнями через оставшийся участок редкого полесья, выходя на открытое пространство низины.

— Я могу идти дальше сама.

— Нет, — отрицательно машет головой Ро'ан, — надо убраться подальше от леса, а потом будем искать следы жилых поселений. Несмотря ни на что, ему нужны живые. Пусть они и отличаются от привычных тебе.

От его слов меня продирает мороз по коже, а потом я вспоминаю всадников, закованных в броню, говоря себе, что не видела того, что скрыто под их железными масками. Вдалеке возникают очертания строений, и я радуюсь, но только поначалу. Потому что чем ближе подходит Ро'ан, тем яснее становится, что ничего хорошего нас там не ждёт. От деревянных строений остались только обгоревшие чёрные руины, а в некоторых местах белеют остатки каменной кладки. Ро'ан ступает по земле, чёрной от копоти, а под его ногами хрустят кости, почти сплошь устилающие всё пространство.

— Пойдём отсюда прочь, — прошу я.

— Нет, нужно найти хоть что-то, — не соглашается со мной Ро'ан, заглядывая поочерёдно в руины.

В одном из сожжённых домов он выуживает металлический котелок и идёт дальше, к тем домам, что стояли раньше посередине селения и уцелели больше прочих оттого, что были сделаны частично из камня. Он ставит меня на землю и бродит по руинам. Я бросаю взгляд в сторону и замираю от испуга. По одну сторону улицу стоит некое подобие виселицы, а на длинной поперечной перекладине за верёвку привязаны несколько черепов: человеческих, а посередине — один крупный, лошадиный. Под виселицей же навалена груда таких же черепов: больших и маленьких, и совсем крошечных, пустыми глазницами, следящими за нами. В голове вдруг всплывает обрывок услышанного разговора, когда Зверь вёз своих невест:

— … он скоро издохнет. Ублюдки подсунули порченого коня.

— Ты знаешь, что делать. Коня, как и того, кто осматривал его — в расход. Что же касается сельчан, навестим их совсем скоро… На обратном пути.

Вот, значит, какая кара постигает тех, кто осмелился обмануть Его. Ро'ан тем временем исследует руины, натыкаясь на кованный сундук, частично заваленный камнями. Он раскидывает их за пару мгновений и срывает руками большой замок, висящий на сундуке.

— Мы же не мародёры, — возражаю я.