Прах и камень

— Пусти меня к нему.

— Нет, не сейчас. Не раньше, чем мы обсудим условия сделки.

— Я не стану заключать с тобой никаких сделок, — ударяю я обоими кулаками в грудь Рикса.

Он перехватывает руки и смеётся:

— Если захочешь видеть его и находиться с ним — станешь. И даже примешь участие в ритуале.

— Ему необходим присмотр, — мой взгляд вновь устремляется за чёрную завесу стекла на спящего сына.

— За ним присматривают, — усмехается Рикс, — его омывают и кормят, как полагается.

— Этого мало!

— Этого достаточно, — обрывает меня Рикс, — каждый день он изводит своим ором одну из живых душ, что припасены для иных целей. Жадный малыш. Вон в том углу, если присмотришься, можешь увидеть женщину. К исходу этого дня он своим криком сведёт её с ума, и её место займёт другая. Упрямый малец не желает оставлять при себе ни одну из них дольше, чем на один день. Перебирает, ищет… Догадываешься, кого он ищет?

Рикс вновь касается поверхности тёмного стекла. Оно мутнеет, превращаясь в каменную стену, неотличимую от тысяч других таких же в лабиринте каменных лазов его владений.

Глава 44

Рикс вновь берёт меня под руку и ведёт по своим чертогам, показывая красоту своих владений. Больше всего они напоминают чудесный и мрачный дворец, вырубленный прямо в скале. Причудливо изогнутые своды и отполированные каменные стены местами пересекают золотистые или медно-красные жилы, создавая необычайный рисунок. Наши шаги гулко разносятся по длинным коридорам. Кажется, что он находится в этом страшном и одновременно завораживающем месте совершенно один.

— Где все твои прислужники? Говорят, ты уничтожаешь старые и создаёшь новые извращённые формы жизни.

Я начинаю разговор для того, чтобы вытянуть из Рикса как можно больше информации. Возможно, она пригодится мне в дальнейшем или я просто страшусь непонятных шорохов и едва слышного скрежета, доносящегося до края моего уха.

— Извращённые формы жизни, — смеётся Рикс и переплетает свои пальцы с моими так, словно мы обычная супружеская чета, прогуливающаяся по принадлежащей нам территории возле дома, — извращённые в вашем понимании? В понимании смертных? Я бы не назвал это извращённой формой. Просто сосуд, изменившийся под влиянием иного содержания — только и всего. Погоди, Аврелия, скоро ты всё увидишь сама.

Мы останавливаемся перед массивными дверьми и от движения его ладони они гостеприимно распахиваются внутрь, впуская нас в огромный просторный зал. В нём такое скопление мшистой поверхности на всех стенах, что кажется будто они — сплошной зелёный ковёр. Посередине зала возвышается огромный трон, вырубленный из чёрного с золотыми прожилками камня. Рядом с ним установлено сидение чуть меньше.

Около трона — накрытый стол, ломящийся от самых разнообразных яств, испускающих приятнейший аромат, от которого рот наполняется слюной. На другом конце стола установлено сидение гораздо меньше и ниже того, что предназначено для Рикса. Нужно взобраться по ступенькам, ведущим вверх, чтобы присесть за стол. А вокруг это постамента снуют две собаки, высокие в холке настолько, что могут сравняться с моим плечом. Пасти их разинуты и между острых длинных зубов свешиваются ярко-алые языки.

Рикс помогает подняться и даже отодвигает для меня сиденье, в каждом движении — уверенность и изящество.

— Вина?

— Нет, просто воды. Если можно.

— Эй вы! — хлопает в ладоши Рикс, — принесите воды…

По углам начинает шевелиться тени и из темноты один за другим начинают выходить странные создания. Одно из них напоминает тех двух мужчин, которых прикончил Ро'ан на берегу реки: их головы лысы, а носы отсутствуют — вместо них продольные узкие щели. У другой твари — верхняя часть туловища подобна женской, но с ужасным горбом, пригибающим тело к земле, а ноги повёрнуты коленями назад. Ужасное создание ходит, припадая назад… Кажется, им несть числа. Все виды живых существ: животных и птиц, насекомых и пресмыкающихся совмещены с человеческой плотью в диких пропорциях, от одного взгляда на которые содрогаешься поневоле. Передо мной на стол ставит керамический кувшин с прохладной водой наполовину женщина, но вместо пальцев у неё длинные мягкие щупальца с мерзко хлюпающими присосками.

— Достаточно. Я насмотрелась. Прошу, прикажи им убраться…

— Почему бы не исполнить просьбу? — и по хлопку ладоней все создания вновь прячутся в темноте, заползая в свои норы.

— О чём ты хотел поговорить со мной?

От прохладной воды стынут зубы, но она приводит в чувство, прогоняя морок и страх чуть дальше, давая возможность дышать немного свободнее.

— Нетерпеливая Аврелия… Мы едва начали с тобой дружескую беседу, а ты уже торопишь события. У нас в запасе так много времени…

Сам Рикс не притрагивается к пище. Ему по вкусу иные яства — живые, с горячей кровью и сочной плотью… Он обольстительно улыбается, играя в радушного хозяина. И я решаю отчасти принять условия его игры.