Практическая адвокатура в принципах римского права

В этой статистике важно увеличение на 3 процентных пункта с 17 % до 20 % доли тех, кто уверен в ухудшении состояния правосудия, а также с 10 до 18 процентов тех, кто полагает, что его состояние улучшилось. Вероятно, это люди, которые лично сталкивались с правосудием и имеют личный негативный или позитивный опыт. Перевес пока сохраняется в пользу негативных оценок. Сокращение доли индифферентных (затруднившихся с ответом) связано с развитием экономических отношений, которые требуют вмешательства судебной власти, как то: для рассмотрения споров об ипотеке, правах на недвижимое имущество, взыскании долгов по кредитам и займам, взыскании страхового обеспечения, платы за жилищно-коммунальные услуги и т. д.

Весьма интересен ответ респондентов на вопрос: «Как вы думаете, чем в первую очередь руководствуется обычно суд вашего района, когда принимает свои решения?» Опрашиваемым можно было выбирать одновременно до трех вариантов.

В 2017 году, демонстрируя позитивную динамику к предыдущим опросам, люди ответили, что в 59 % случаев суд руководствуется законом, в 26 % – мнением прокуратуры (обвинения), в 21 % – указанием вышестоящих судебных инстанций, в 18 % – мнением администрации области, края, района, 13 % – общественным мнением, 11 % – личными симпатиями (антипатиями), 9 % – мнением местных криминальных авторитетов и бизнеса. Здесь надо отметить, что закон набрал 51 % рейтинга только в 2013 году, до этого на него приходилось от 35 % в 1997 до 46 % в 2012 году⁹⁶.

Может быть и хуже, например, в одной из наиболее развитых республик Средней Азии в 2017 году «рейтинг» закона при вынесении решения судами составил около 45 % против 59 % в России⁹⁷.

Это тоже достаточно высокий показатель, особенно в сравнении с некоторыми бывшими республиками СССР.

Так, более 75 % украинцев уверены, что в судах Украины невозможно добиться правды или это слишком дорого стоит. В Молдавии о судебных органах также невысокого мнения – уровень доверия устойчиво держится на уровне в 28 %⁹⁸.

Для сравнения, современный уровень доверия к правосудию в наиболее развитой и сопоставимой по территории стране – США, по данным компании Gallup Poll, 61 % американцев в целом одобряют курс Верховного суда Соединенных Штатов Америки. За прошедшее десятилетие наблюдается позитивная динамика этого показателя⁹⁹. Для США это наиболее стабильный показатель – уровень доверия к системе правосудия находился в районе 61–62 % в начале 2000-х, упал до 48 % в 2005 г. и снова вырос до 61 % к 2009 году, стабилизировавшись на таком уровне.

Очевидно, что адвокатура как институт, содействующий правосудию и соучаствующий в нем, является составной частью перечисленных рейтингов, как минимум оказывает определенное влияние на его формирование. Отличие России и США в этом отношении заключается в том, что в делах, где отсутствует заинтересованность элитных групп (власти, органов правопорядка, олигархов) или нет элемента коррупции, уровень доверия к судам в целом соответствует американскому уровню. То есть в таких делах американские суды судят не хуже и не лучше наших. Но появление и проявление любого деструктивного вмешательства, как то: заинтересованность власти, политический ангажемент, коррупция и т. д. – почти во всех случаях склонят весы правосудия в неверную сторону. Замечания председателя Верховного суда РФ В.М. Лебедева о том, что у нас всё нормально и в каждом деле одна сторона всегда недовольна, являются попыткой держать хорошую мину при плохой игре. Недовольная сторона во всяком случае осознаёт, на чьей стороне находится право и правда. И неудовлетворенность правосудием возникает вследствие не недовольства, а ощущения его ангажированности, податливости, ненадёжности. Оценивая перспективы по делу, и адвокаты, и в первую очередь их клиенты определяют вероятность того или иного результата не в силу руководства суда правом, а в силу соотношения административных ресурсов сторон спора и податливости (подверженности) коррупции конкретного суда. Профессиональный суд в России почти не выносит оправдательных приговоров так же, как почти никогда не признаёт обжалуемые действия следователей незаконными. Это свидетельствует отнюдь не о высоком качестве следственной работы, а о неделимости и спайке суда и стороны обвинения, декоративности правосудия как такового.

Адвокатура как консолидированный институт, основанный на корпоративности, может и должен добиваться торжества права и справедливости от судебной власти, так как противоположная ситуация подрывает основы самой адвокатуры. Адвокат – это советник по юридическим вопросам, право – его главное оружие. Если всё продается и покупается, если в мотивации судов доминируют усмотрение властей различных уровней, судебная «вертикаль» и интересы криминала и крупного бизнеса так же, как мнение толпы, репутация и роль адвокатов обесценивается. Мы теряем работу. Торжество права и справедливости – залог успеха адвоката.